|
Российская милиция в тяжелой правоведческой борьбе вчера отстояла свое право на проведение налоговых экспертиз по уголовным делам о налоговых преступлениях -- то есть, по сути, на право самостоятельно оценивать масштабы недоимок, что и служит основанием для выдвижения конкретных обвинений. В Верховном суде (ВС) состоялось заседание по заявлению москвички Виктории Дедяевой, которая утверждала, что подобные экспертизы могут проводить только налоговые инспекции -- лишь они в состоянии верно оценить правильность уплаты налогов и рассчитать суммы недоимок. А суммы неуплат, определенные экспертами МВД, даже невозможно оспорить в судебном порядке, пожаловалась она, что грубейшим образом нарушает права граждан, особенно тех из них, кто проходит подозреваемыми и обвиняемыми по уголовным делам о налоговых преступлениях. Это г-же Дедяевой как раз и пришлось испытать на себе -- как главному бухгалтеру ей пришлось однажды стать фигурантом уголовного дела об уклонении от уплаты налогов с юридического лица.
Однако одолеть милицию ей не удалось. Участники заседания согласились с г-жой Дедяевой, что, возможно, некоторые пробелы в законах на этот счет и есть, но она не смогла доказать, как именно это нарушило ее права.
Уголовное дело было возбуждено в ноябре 2006 года ГСУ ГУВД Краснодарского края в отношении руководителя ООО «Корпорация АК «Электросевкавмонтаж» Евгения Субботы и финансового директора этого предприятия Людмилы Поповой, а также их московских коллег, сотрудников ООО «Промстройпроект» -- гендиректора Александра Брюзгина и главбуха Виктории Дедяевой. Их подозревали в уклонении от уплаты налогов с организации путем включения в налоговую декларацию заведомо ложных сведений. Сумму недополученных государством денежных средств определяли специалисты экспертно-криминалистического центра (ЭКЦ) ГУВД Краснодарского края. По их подсчетам, она составила свыше 3 млн руб. Согласно примечанию к ст. 199 УК этого достаточно для возбуждения уголовного дела: уголовная ответственность наступает при неуплате налогов свыше 500 тыс. рублей.
Г-жа Дедяева подвергла сомнению справедливость выводов экспертов и противопоставила им результат проверки Федеральной налоговой службы (ФНС), которая насчитала недоимок лишь на 490 тыс. руб. Суды Краснодарского края отказались рассматривать претензии к экспертам МВД, поскольку содержание каких бы то ни было криминалистических экспертиз вообще оспаривать нельзя. Именно это и стало, по всей видимости, для московского главбуха поводом для того, чтобы покопаться в законодательных и нормативных актах и выяснить, на основании чего вообще милиции дано право поручать своим экспертам считать налоги.
Г-жа Дедяева пришла к выводу, что ни Налоговый кодекс, ни закон «О милиции» не определяют права сотрудников внутренних дел в этой области. Понятие налоговой экспертизы -- исследования исполнения обязательств по исчислению налогов и сборов -- содержится лишь в перечне всех видов экспертиз, которые проводятся в экспертно-криминалистических подразделениях МВД, утвержденном приказом главы этого ведомства в июне 2005 года. По мнению заявительницы, ВС должен был исключить налоговую экспертизу из этого перечня, то есть вообще отнять у экспертов МВД эту функцию.
Подробно позицию г-жи Дедяевой вчера на заседании суда пояснил ее представитель Сергей Назаров. По его словам, при проведении налоговой экспертизы милицейские специалисты выходят за рамки сугубо профессиональных знаний в области науки и ремесла, как того требуют правила криминалистики, и вторгаются в область права, тогда как давать какие-либо правовые оценки им запрещено. Он также отметил, что согласно Конституции «законы, устанавливающие новые налоги или ухудшающие положение налогоплательщиков, обратной силы не имеют». Контроль за соблюдением законодательства в сфере налогов и сборов регулируется Налоговым кодексом, и полномочия милиции в нем четко прописаны.
В частности, вместе с налоговиками по их же запросам милиционеры могут участвовать в совместных выездных налоговых проверках. А «при выявлении обстоятельств, требующих совершения действий, отнесенных кодексом к полномочиям налоговых органов, органы внутренних дел обязаны направить материалы в соответствующий налоговый орган для принятия по ним решения». Как отметил г-н Назаров, закон «О милиции» дает право ее сотрудникам участвовать в налоговых проверках по запросу налоговых органов, получать сведения, составляющие налоговую тайну, и при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, связанного с нарушением законодательства о налогах и сборах, проводить проверки организаций и физических лиц. То есть ни в одном законе нет ни слова о том, что милиции дано право проводить налоговую экспертизу. Она есть только в приказе главы МВД, но, как уверял г-н Назаров, он не вправе раздавать подобные полномочия своим сотрудникам, если это не оговорено в законах.
Представитель г-жи Дедяевой рассказал, что налогоплательщики могут оспаривать в арбитражных судах претензии, выставляемые им налоговыми инспекциями, могут не соглашаться с размером сумм, вменяемых им как недоплаченные в бюджет. И суды, заметил он, нередко встают на сторону предпринимателей. Более того, Высший арбитражный суд (ВАС) на своих пленумах, делая обобщения практики, дает толкования тем или иным налоговым нормам и делает определенные указания, как различные налоги и сборы следует исчислять предприятиям. А эксперты МВД, отметил г-н Назаров, практику ВАС в своих исследованиях применять не могут, поскольку опять же это относится к правовой сфере, куда им вмешиваться запрещено. «Права граждан серьезно нарушаются, -- заявил он. -- Особенно тех, кто становится обвиняемым и подозреваемым по уголовным делам об уклонении от уплаты налогов, поскольку они лишены возможности обжаловать вмененную им сумму в судах». Таким образом, налоговые инспекции -- и только они -- компетентны проводить экспертизу по уплатам или неуплатам налогов, заключил г-н Назаров.
Представители МВД утверждали, что подсчетом налоговых платежей их эксперты занимаются на законных основаниях. И смогли свою точку зрения отстоять. В частности, представитель МВД в ВС Гайк Марьян отметил, что до июля 2003 года расследованием налоговых преступлений занималась Налоговая полиция, которая специальным законом была уполномочена проводить судебно-экономические экспертизы, куда входила и налоговая. После упразднения этой структуры в 2003 году все ее полномочия перешли к МВД, включая и проведение экспертиз.
Кроме того, по словам г-на Марьяна, права подозреваемых и обвиняемых никоим образом не нарушаются. Согласно УПК они вправе заявить отвод эксперту, а само заключение эксперта в судебном порядке признавать недействительным или недопустимым доказательством, полученным с нарушением закона. Они также могут ходатайствовать о назначении дополнительных или независимых, т.е. негосударственных, экспертиз. Представитель МВД также обратил внимание на одно из постановлений пленума ВС, касающегося налоговых преступлений: в нем сказано, что при расследовании таких преступлений судам надлежит руководствоваться различными доказательствами, в том числе и заключениями экспертов.
В защиту экспертов МВД выступил и доктор юридических наук, замглавы правового департамента министерства Илья Кучеров. Г-н Марьян назвал его «разработчиком научной основы расследования налоговых преступлений». «В России впервые налоговая экспертиза по уголовному делу о неуплате налогов была проведена по знаменитому делу Мавроди. На сегодняшний день ежегодно проводятся порядка 3 тыс. таких экспертиз, -- заявил г-н Кучеров. -- Налоговый кодекс не содержит ни одной статьи, которая затрагивала бы отношения в области уголовных преступлений. И материалы, которые собирают налоговые органы, зачастую не могут обнаружить, что было совершено налоговое преступление. Акты проверок налоговиков фигурируют в наших (МВД. -- Ред.) уголовных делах лишь в 3--5% случаях. Налоговые органы не могут так глубоко копать, как наши оперативные подразделения. Их материалы -- лишь то, что предоставили им сами налогоплательщики. А в нашей стезе -- то, что, наоборот, тщательно скрывается, получается путем хитроумных заговоров».
Замначальника Экспертно-криминалистического центра Эмиль Мусин, курирующий направление по налоговой экспертизе, заступился за своих специалистов. «Наши эксперты не просто сведущие в области экономики люди. Это высококлассные специалисты с высшим экономическим образованием. Налоговый эксперт -- такой же экономист, как и главбух на предприятии, просто свои знания они применяют в разных областях». Г-н Мусин подчеркнул, что эксперты не занимаются изучением того, стоит ли квалифицировать действия того или иного лица, как хищение или недостачу, например, они не устанавливают признаки уклонения от уплаты налогов: «Эксперты изучают огромные массивы финансово-хозяйственных документов, бухучет и бухотчетность, налоговый учет, налоговую отчетность и налоговые декларации. А потом уже следователи делают вывод о наличии или отсутствии состава преступления».
Судья Николай Романенков поинтересовался у г-жи Дедяевой о ходе расследования ее уголовного дела. Выяснилось, что летом прошлого года оно было прекращено, в январе 2008-го -- возобновлено снова, а на днях главбух получила известие об очередном закрытии дела. При этом на этот раз основанием для закрытия стала та самая милицейская экспертиза. «Она-то вас и спасла! Интеллектуалы вас спасли!» -- тут же воскликнул Эмиль Мусин.
Г-жа Дедяева все же настаивала на несовершенстве законодательства. «Наверное, нам с вами надо инициировать внесение изменений в Налоговый кодекс», -- предложила она представителям МВД. «Мы предлагали уже, но авторы Налогового кодекса сказали, что милиции в нем делать нечего», -- развел руками г-н Кучеров.
Суд в удовлетворении заявления главбуха Дедяевой отказал. Давать какие-либо комментарии ни она, ни ее представитель не стали. Сказали лишь, что вряд ли будут обжаловать это решение.
|
