|
Игра не потеряла своих авторитетов? Один из самых «успешных менеджеров» в нашем футболе — о людях, которые стоят за игроками, коррупции и совсем «серьзных болельщиках»
Юрий Шилов: с «определенными» предложениями к нам обращались клубы и из высшей лиги. В том числе и московские
В апреле 2008 года (№ 29) в публикации «Разводящие» мы впервые коснулись деятельности футбольных лоббистов — людей, приводящих в движение теневые механизмы российских футбольных лиг. Одним из героев статьи стал Юрий Юрий Шишлов. Он проработал во множестве клубов (элистинском «Уралане», владивостокском «Луче-Энергии», ярославском «Шиннике», липецком «Металлурге»), большинство из которых выводил в высшую лигу. Опрошенные нами эксперты говорили, что Юрий Николаевич так успешно решал поставленные задачи благодаря своим многочисленным знакомствам: якобы он договаривался с судьями, командами-соперницами, агентами… В начале 2009 года Юрий Шишлов позвонил нам и пришел в редакцию для откровенного разговора.
— Я понимаю, что у вас много знакомых в футболе, которые где-то работают, кого-то знают, и вот в этом футбольном пуле ходят всякие разговоры. Но первое, что движет людьми, — это зависть: почему у Шишлова получается, а у нас нет? Я пять раз выводил команды в высшую лигу. И — начинаются инсинуации: он с судьями договаривается, у него связи… Но нет никаких связей!
Да, меня хорошо знают, потому что те, кто сейчас работает, еще молодыми приезжали ко мне инспектировать, судить… И к ним всегда было добродушное отношение: я никогда не писал жалобы на судейство, потому что искал причины в собственной игре. Посмотрите на сегодняшних тренеров: бегают и кричат, что их «убивают». Да никто вас не сможет убить, если будете хорошо играть. Судьи тоже ошибаются и переживают по этому поводу не меньше нас, потому что не хотят выпадать из обоймы и терять деньги. Я это понимаю, и, может быть, поэтому они ко мне всегда хорошо относились.
— Но когда я готовил статью, то встречался с бывшими руководителями судейского корпуса, которые открыто говорили мне, что вы к ним обращались с просьбами назначать «нужных» арбитров на игры ваших команд…
— Это — вранье! Я готов встретиться с этими людьми и поговорить с ними с глазу на глаз. У меня нет никаких связей с судейским корпусом.
— Но вы согласны с тем, что футбольное лоббирование существует?
— Для меня лоббист — это человек, занимающий высокий пост, у которого есть реальные возможности продвигать чьи-то интересы. А как можно лоббировать «снизу»? Кто мне даст возможность лоббировать?
— Попытаюсь объяснить. Вы же сами говорили, что у вас еще со старых времен множество знакомых: судей, игроков, президентов, агентов… Разве вы не можете к ним по-дружески обратиться за помощью?
— В этом смысле — конечно. Если у меня хорошие отношения с агентом, мне с ним легко договориться по поводу футболистов. Он для меня может сделать скидку… К тому же к агентам даже не всегда нужно обращаться. У меня есть множество проверенных игроков, которых я знаю уже много лет. И если мне ставят задачу, то я могу смело на них положиться: мне они не откажут и придут в команду.
Поэтому термин «лоббист», по-моему, грубоват и не совсем точен.
— Допустим, я готов поверить, что вы не «работаете» с судьями, не обращаетесь за помощью в высшие инстанции. Но мы же не будем притворяться и делать вид, что первая футбольная лига — кристально чистая. Вы там работаете уже много лет, как вам удается честно решать поставленные задачи в этом «болоте»?
— Если меня зовут в команду под конкретную задачу, первое, что я спрашиваю: на каких условиях мы работаем? Есть несколько критериев. Самое главное — четкое финансирование. Если футболист получает 10 тысяч долларов, он их должен получать в срок.
Второе — комплектация состава. Первую лигу я знаю, как самого себя. Поэтому моя задача — просто набрать тот состав, который будет сильнее, чем в других командах. Обратите внимание: у меня в клубах всегда играли имена.
И третье. Да, вы правильно говорите, что первая лига — «серьезная». И притворяться здесь не стоит. Но в этих условиях я желаю только одного — чтобы нас не трогали. Дали нормально играть в футбол.
— А как это сделать?
— Да никак. Мы ведь тоже не всесильные. Но определенные рычаги имеются. Во-первых, если команда играющая, у арбитра к ней априори хорошее отношение. И второе — это старые знакомства, о которых я говорил. С некоторыми арбитрами я вместе рос, и в них я могу быть уверен: они меня никогда не предадут. Где бы мы ни играли, они обеспечат честное судейство.
— То есть вы к ним за помощью не обращаетесь, а за счет хороших отношений добиваетесь честного судейства?
— Именно так.
— А много еще таких, как вы, людей в первой лиге?
— Наверное, нет. Я последний такой — старый волк. Сейчас люди стали жадными: каждый заботится только о себе, не думая о футболистах, о том, как построить команду. Я помню, как приезжали тренеры в регионы и уезжали через год, а то и меньше: зарабатывали деньги, а на смену им приходили следующие — такие же. Наш футбол выезжал только за счет того, что была большая страна и хорошо работали спортивные школы.
— Но ведь ваш друг и почти постоянный напарник — Сергей Павлов тоже часто менял команды. И, как правило, это были «команды-лифты», которые быстро выходили в высшую лигу, но надолго там не задерживались…
— Есть тренеры, которые всю жизнь работают в высшей лиге; есть те, кто работает в первой; есть же такие, которые хорошо умеют выводить из первой — в высшую. Павлов относится к последним. У него специфический взгляд на футбол. Он делает упор на своих игроков — Казакова, Тихоновецкого, Наталушко, а других порой просто не замечает. Они проверенные бойцы и для решения задач подходят хорошо. Но для высшей лиги нужен совершенно другой состав и другое финансирование. А Павлов, к сожалению, во многом был ограничен. При том, что команды его всегда играют, но в высшей лиге этого недостаточно: там совершенно иной уровень.
— Говорят, что Павлов так удачно выводит команды в высшую лигу еще и потому, что хорошо умеет «договариваться» с судьями, командами-соперницами. Слухи приписывают вашему тандему и недавно придуманное околофутбольное новшество: мол, вы первые, кто начал платить судьям не за результат, а за пенальти. И в качестве примера вспоминают сезон 2006 года, когда «Луч-Энергия», возглавляемый вами и Сергеем Александровичем, выходил в высшую лигу и в общей сложности пробил за сезон 14 пенальти, 3 из которых в игре со своим прямым конкурентом — «КамАЗом»…
— Это тоже вранье. Павлов — человек, больной футболом. И он никогда ни к кому не обращался и никому матчи не сдавал. Для него футбол — смысл жизни. Поэтому он всегда стремился создавать играющие команды. И чаще всего Павлову это удавалось. Вспомните, даже когда он уходил из раменского «Сатурна», он оставил после себя хорошую команду.
— Кстати, в те времена «Сатурн», как говорили, курировался известными, авторитетными людьми, в том числе человеком по кличке Шишкан…
— Это были настоящие болельщики. Для них футбол был на первом месте. Поэтому они ему активно помогали.
— А как вам с ними жилось?
— Нормально. Нас никто не напрягал. Тем более что прямыми кураторами клуба были руководители из Московской области, в частности Владимир Семаев. Это были потрясающие люди, которые смогли построить стадион «Сатурну» за 4 месяца. У них и сейчас осталась там своя комнатка, где они собираются после игр и вспоминают те времена.
— Но вернемся к вашим обязанностям и первой лиге…
— Ты правильно говоришь, что первая лига очень сложная. Поэтому-то клубы из высшей так не хотят туда опускаться. Прежде всего потому, что понимают: возвратиться обратно будет очень сложно. Каждый борется за место под солнцем. В основном это генеральные директора клубов. Они знают: если команда выступает плохо — значит, они лишатся своего места. И чтобы его не лишиться, они используют все методы.
— Вы говорите о генеральных директорах, а как же мелкие посредники, «серые жучки», нелицензированные агенты…
— Эти посредники только суетятся, предлагают свои услуги, обещают договориться, решить вопросы, игроков своих продвигают, но реального влияния они никакого не имеют. Ими просто движет мелкий корыстный интерес.
— Но вы когда приводите своих игроков в клубы, наверное, тоже работаете небескорыстно?
— Решает все генеральный. Это он должен договариваться с агентами и остальными. Я со своей стороны, благодаря моим знакомствам, могу только поспособствовать снижению цены.
— А может быть такой вариант: мы друг друга хорошо знаем, игрок стоит 200, продаем генеральному за 300, а 50 делим пополам…
— Ну если мы будем это отрицать, над нами только посмеются. Это же человеческие отношения, поэтому возможны любые договоренности. Но доказать все это почти невозможно. Для этого и ввели сейчас регламент, который ограничивает заработок агента в пределах 10 процентов.
— В общем, виновата сама система нашего футбола?
— Не система — люди. Сейчас в большинстве клубов руководителями являются коммерсанты, бизнесмены, менеджеры — некомпетентные специалисты. Они в футболе ничего не понимают. Более того: они перенесли систему взаимоотношений из своей сферы в сферу футбола. И он от этого, конечно, страдает. Посмотрите, какие бюджеты были в прошлом году у того же «Локомотива» или «Сатурна». И где команды, спрашивается?
— А куда уходят эти деньги?
— Вот я не знаю. Наверное, на покупку игроков. У нас же нет определенной рыночной стоимости того или иного футболиста. Сказали тебе в Бразилии, что заплатить надо 3 млн — ты и платишь. А, может, он стоит 500 тысяч.
— Вы еще забыли про агентские вознаграждения.
— Конечно. И они же не просят свои законные 10 процентов, а пытаются заработать на игроке как можно больше.
— В российском футболе сейчас много нелицензированных агентов?
— «Серые жучки», конечно, остались. А помимо них есть еще и другие — «совсем серьезные».
— Разве они не ушли вместе с 90-ми годами?
— А ты попробуй какого-то футболиста купить — сразу тебе звонок: гони деньги — это наш игрок…
— В 2007 году вы работали в ярославском «Шиннике», экс-гендиректор которого — Владимир Шепель — сейчас под стражей…
— Жалко молодого парня. Он ведь был успешным бизнесменом и действительно хотел создать сильную команду. Но я его предупреждал, что так работать нельзя: рано или поздно придет проверка, и все выяснится. Эти финансовые дела — штука очень сложная. Почему я в них никогда и не лезу. Если клубу выделили бюджет 15 млн, то, заплатив налог, он лишается больших денег, нужных для нормального функционирования команды, зарплат, премий, перелетов. Но это хорошо, если 15, а если — 8? С чем клубу оставаться? Из-за этого все начинают искать лазейки, уходить от налогов. При том, что тут есть и свои дурацкие нюансы: деньги, поступающие из федерального бюджета в областной, один раз облагаются налогом, а потом при переводе из областного в клубный бюджет налог надо заплатить еще раз. То есть фактически приходится платить дважды с одной и той же суммы. Если бы подобных проблем не было, может, и не пришлось бы гендиректорам выкручиваться. А так Шепель выбрал заведомо наказуемый путь.
— Вы согласны с тем, что не один «Шинник» живет по таким законам?
— Конечно.
— У вас есть соображения, куда могли уйти те 80 млн, которые вменяют Шепелю?
— Это ему лучше известно.
— А может, их стоить искать в бюджетах клубов, которые очень легко проигрывали «Шиннику» в прошлом сезоне, или в карманах агентов-посредников? Вы же тогда имели отношение к клубу — знаете об этом наверняка?
— Когда клуб выходил в высшую лигу, я вас уверяю: договорных матчей он не играл. У нас был отрыв в 13 очков, поэтому смысла с кем-то договариваться не было. Может быть, мы бы и пошли на это, если бы шли впритык с «Тереком», но при таком отрыве это было бессмысленно.
— А подзаработать в конце сезона, когда задача была уже решена?
— Не получилось. Негде было зарабатывать. Это ведь обычно происходит с теми клубами, которые вылетают, и им позарез нужны очки. Тут уж срабатывает человеческий фактор: люди просят, и порой некоторые соглашаются. Я нас не беру. Вы посмотрите, к примеру, как юг играет. Там все перемешано, и разобраться в этом клубке очень трудно. А мы в конце сезона играли с командами, которым уже ничего не было нужно, поэтому они нам ничего и не предлагали.
— А вам не противно работать в такой системе?
— Что значит «противно»? Мы живем и работаем по тем законам, которые установлены. Мы все в какой-то степени заложники ситуации. Все это — человеческий фактор. Мы говорим об этих проблемах 20—30 лет, но ничего не изменилось. Сейчас хотя бы в премьер-лиге стало получше по сравнению с тем, что было раньше. Но я уверен, после этого кризиса, когда у клубов станет меньше денег, футбол станет чище. Прежде всего потому, что отсеются ненужные команды.
— Юрий Николаевич, складывается такое ощущение: наш футбол в низших лигах — «серьезный», как вы выражаетесь, вам приходится жить по его законам, но в то же время вы уверяете, что с судьями не работаете, матчей не сдаете…
— Просто не приходилось. Я, конечно, не буду отрицать, что предложения бывали…
— А вы никому не предлагали?
— Никогда. Так почему-то получалось, что мои команды всегда играли и шли в лидерах, поэтому нам заниматься этим не было смысла. Хотя, повторюсь: нам предлагали, в том числе и в высшей лиге.
— Это было давно?
— Да вот, когда «Луч-Энергия» еще в высшей лиге играл. При том, что предложения шли и от серьезных команд. Комментировать это нет смысла.
— От московских клубов?
— И от московских тоже.
— Скажите, с какими главными трудностями вам приходится сталкиваться, когда вы покупаете футболиста?
— Прежде всего это агент. Они ломят такие цены, что потом и игрока уже не хочется брать. Но я все равно стараюсь найти ко всем подход.
— То есть основное ваше оружие как футбольного менеджера — это дипломатия?
— Именно! Абсолютно верно ты сказал. Поэтому я могу со всеми договориться и посоветовать, если попросят.
От ред. FLB: См. материал «Разводящие. Результат матча иногда зависит не от точного удара на поле, а от грамотной «распасовки» за его пределами»
|
