|
От ред. FLB: Замдиректора информационно-аналитического центра «Сова» Галина Кожевникова дала интервью журналисту «Новой газеты» «У нацистов свои адвокаты и «кошельки»» , в котором она на основе доклада «Радикальный национализм в России и противодействие ему в 2008 году» рассказала об инфраструктуре ультраправого подполья:
«Низы» русского национализма — нападения на южан, неформалов и антифа. Агитационные видео с общедоступных сайтов
— Эксперты «Совы» подсчитали, что в прошлом году жертвами ксенофобно мотивированного насилия в нашей стране стали не менее 525 человек, а за преступления по мотивам ненависти были осуждены 114 человек. Мы видим, что количество приговоров отстает от количества преступлений. Но нет ли риска, что через 5—6 лет появятся нацисты, прошедшие тюремную школу?
— Такие нацисты уже есть. Они возвращаются в движение, уходят в подполье. Например, вернулись осужденные в конце 90-х участники группировки «ОБ-88». Для многих этот процесс незаметен потому, что большинство осужденных тогда нацистов сидели по хулиганским статьям, поскольку в то время мотив ненависти следователи распознавать не умели или не хотели.
Проблема и в том, что про осуждение нацистов мало кто знает. Есть, конечно, резонансные процессы — банда Рыно, черкизовские подрывники. Но большую часть приговоров эксперты и СМИ не замечают, и воспитательный эффект от них снижается. Основную массу подобных преступлений совершают подростки, у которых снижен порог осознания опасности. Подросток не понимает, что его могут наказать за преступления. В то же время можно наблюдать, что после резонансных приговоров количество нападений в Москве сократилось. Те, кто был готов подражать, замерли на какое-то время.
Другой пример. В Воронеже в октябре 2005-го на почве ксенофобии убили перуанца. Местные правозащитники наизнанку вывернулись, чтобы заставить прокуратуру признать расистский мотив. Процесс закончился качественным обвинительным приговором. А потом прокуратура начала сама работать в этой сфере и информировать об этом город. С признанием расистского мотива в убийстве гвинейского студента в 2006 году проблем уже не было. А 2007 год для Воронежа оказался годом спада насилия — и это был единственный регион, где мы можем говорить о реальном спаде, а не о замалчивании фактов.
— Российское общество стало привыкать к расистским нападениям?
— Уже привыкло. Для СМИ это уже не информационный повод. А простые люди стали бояться сообщать. Раньше, особенно в 2007 году, очень много информации шло из блогов. Мы находили людей, которые описывали какие-то случаи в своих блогах, чтобы получить подтверждение информации (иначе мы не можем внести событие в нашу статистику). Сейчас люди боятся разговаривать. Боятся, что придется общаться с милицией. Боятся, что их вычислят нацисты. Ну или просто считают, что ничего не изменится. К тому же видоизменились сами нападения — теперь едва ли не все они сопровождаются кражами. Это удобный способ маскировки — сложно выделить расистский мотив.
— Цитирую ваш доклад: «Ультраправое подполье воспринимается как альтернативная и в значительной степени автономная среда с собственной инфраструктурой (предприятия, финансовые и интеллектуальные ресурсы, возможность юридической поддержки подозреваемых в преступлениях), способной обеспечить потребности своих членов, и отчасти является таковой». Можете ли вы проиллюстрировать этот тезис?
Адвокаты и спонсоры бритоголовых
— Собственные адвокаты националистов — это, например, Дмитрий Бахарев и Сергей Беликов. Сергей Штин, один из членов правления Союза русского народа, — руководитель московской адвокатской конторы.
Известно, что свой бизнес есть у Александра Поткина (Белова).
Владлен Кралин (Владимир Тор), лидер группы «Русский порядок» и один из активистов ДПНИ, в 2007 году был вице-президентом банка «НИКойл», а в 2008-м — заместителем гендиректора ООО «Управляющая компания «Моспромстрой».
Бывший депутат Госдумы Николай Курьянович теперь ректор иркутского филиала Государственного торгово-экономического университета. Не говорю о том, что есть достаточно большое количество состоятельных людей, которые не состоят ни в каких организациях, но вполне готовых давать деньги ультраправым.
Кстати, о деньгах. После изменения миграционного законодательства сразу стало видно, насколько меньше стало денег у ДПНИ. В свое время была обнародована гипотетическая, но очень правдоподобная схема финансирования. Раньше за незаконных рабочих штрафы были маленькие. Поэтому легче было три месяца не платить зарплату, а потом пригласить Белова, который сообщил бы в миграционную службу. Она высылала людей, фирма платила мизерный штраф, а ДПНИ шел откат. Когда штрафы выросли, эта схема была разрушена.
— Происходят ли в армии расистские конфликты?
— Детальной информации о таких инцидентах у нас практически нет, проанализировать ситуацию невозможно. Но если сами командиры не выдерживают и делают ситуацию достоянием гласности, значит, там совсем какой-то кошмар. Например, из-за расистских издевательств в 2008 году произошло два самоубийства в Новосибирской области и Красноярском крае. О серьезности проблемы говорят и попытки формирования моноэтничных воинских частей для «предотвращения дедовщины между казарменными землячествами».
Очевидная проблема — так называемый чеченский синдром. После посещения Чечни омоновцы совершенно неадекватно реагируют на кавказцев. Мы фиксируем в год три-четыре случая нападения чоповцев, прошедших чеченскую войну, на людей с неславянской внешностью. Солдаты и милиционеры, прошедшие Чечню, становятся инструкторами в нацистских организациях. На Сахалине ветераны Чечни под эгидой неонацистского Славянского союза создали спортивный юношеский клуб. Вообще большинство наци-боевиков вырастают из военно-патриотических клубов.
— В октябре 2008 года началась антииммигрантская кампания, которая сводится к тому, что мигранты, потерявшие работу, непременно пополнят ряды преступников. Как на самом деле обстоят дела?
— Правоохранительные органы заявляют, что сейчас в крупных городах мигранты совершают на 13% больше преступлений, чем раньше. В основном это грабежи или кражи, а не преступления против личности. Однако часто забывают добавить, что в целом эта тенденция остается в общей динамике роста преступности. Об этом говорят и официальные лица Федеральной миграционной службы. Правда, общероссийская статистика гласит, что раскрываемость преступлений, совершенных иностранцами, в два раза выше, чем в целом по стране. И непонятно, то ли эти преступления в два раза успешнее раскрывают, потому что иностранцы неукоренены и не умеют прятаться, то ли на них вешают другие дела.
— Эксперты «Совы» пришли к выводу, что представления о гипотетическом расизме присяжных, оправдывающих скинхедов, преувеличены. В то же время результаты социологических опросов свидетельствуют: 50% процентов населения страны поддерживают лозунг «Россия для русских». Как вы объясните это?
— Не все люди, одобряющие лозунг «Россия для русских», оправдывают убийства. Есть данные опросов, согласно которым 17% населения России в 2006 году одобрили убийство перуанца в Воронеже. Это, конечно, много, но это не 50%. Следует учитывать, что в зале суда у присяжного сильно меняется сознание в связи с возложенной на него ответственностью. Присяжные заставляют следователей работать. Громкое дело об убийстве Хуршеды Султоновой развалилось в суде именно из-за плохой работы следствия. Но в то же время в течение последних лет присяжные в Петербурге вынесли несколько обвинительных приговоров — по делу об убийстве конголезского студента, о серии неонацистских взрывов, ряду других дел.
— В докладе также сказано, что культурные мероприятия, направленные на воспитание толерантности, неэффективны, поскольку сама толерантность трактуется как советская дружба народов.
— Я вообще противник воспитания толерантности. Просто потому, что невозможно сформулировать, что воспитываем-то? Воспитывать надо навыки саморефлексии, гражданское сознание. Необходимо менять парадигму гуманитарного (в первую очередь исторического) образования. Не надо вдалбливать в голову детям, что есть некие народы с неким набором свойств, даже если эти свойства позитивные. От обобщенного позитивного образа один шаг до обобщенного негативного образа. Допустим, гениальный учитель прививает детям толерантность, дети его слушают, а потом идут на урок истории и слушают про культуру великого русского народа и малых народов России… И все, что сказал гениальный учитель, идет насмарку. А следом у ребенка еще урок ОБЖ или патриотического (а по сути — милитаристского) воспитания. Мы сами должны понять и объяснить детям, что мы живем вместе, что мы разные, что любить друг друга, конечно, хорошо, но совершенно не обязательно — достаточно просто находить компромисс мирного сосуществования, учиться разговаривать друг с другом».
Записал Александр Яковлев
Прим. FLB: Подробнее о проекте "Противодействие радикальному национализму" можно узнать на сайте Информационно-аналитического центра «Сова» Кстати, центр финансируется организацией National Endowment for Democracy
|
