|
Дали и пейзажи, так вдохновлявшие Александра Сергеевича, начали застраивать безобразными коттеджами. А против хранителей памяти поэта возбудили странное уголовное дело. Корреспондент «КП» выехал в музей-заповедник «Михайловское».
ГРАДООБРАЗУЮЩИЙ ЗАПОВЕДНИК
У поворота к Пушкинским Горам из кустов на дорогу выскочил зайчишка, чудом вывернулся из-под колес и застыл на обочине серым столбиком. Таксист вылез из машины, поглядел на черный извилистый след от протектора и крепко выругался... по-французски. Заяц, до этого никак на нас не реагировавший, все понял и тут же исчез в лесу. Корреспондент «КП», шокированный этой сценой, не очень характерной для русской глубинки, заметил:
- Заяц на дороге - не самая хорошая примета.
Шофер тематический разговор поддержал охотно:
- Ну вы же не на Сенатскую площадь едете! А, наоборот, к нам. Хотя в славянской мифологии заяц - вестник несчастья. Но это наш заяц, пушкинский, особый.
И церемонно представился:
- Илья Федорович, подполковник в отставке, военный дирижер.
Даже на самый поверхностный взгляд «пушкинский анклав» на теле многострадальной Псковщины казался чем-то инородным. Особенно если сравнивать его с соседним Печорским районом, где, как известно, самые дешевые в России квартиры, а призывники и молодые матери предпочитают служить, рожать и получать пособия с другой стороны российской границы. Пушкинский заповедник действительно оказался благом и спасением для одного Псковского района. В год музейно-усадебный куст семейства Ганнибалов - Михайловское, Тригорское, Петровское - посещают около 300 тысяч человек. В советские времена число туристов доходило до миллиона. Сейчас поток меньше, зато сервис не в пример лучше, а культурная жизнь бьет ключом. В окрестных деревнях полюбили селиться художники из двух столиц, а московские арт-бизнесмены, например, не гнушаются устраивать здесь выставки и даже обустраивают в Пушкинских Горах старинное здание под выставочный зал мирового уровня. На усадебной поляне в день рождения Александра Сергеевича, как и прежде, собирается по
д добрую сотню тысяч человек. Возможно, расхожая фраза «Пушкин - наше все» и звучит высокопарно, но попробуйте усомниться в этом, общаясь с коренными жителями или сотрудниками заповедника. Бить в местах, где даже зайцы понимают по-французски, конечно, не будут, но обиду затаят лютую.
Беда в эти края пришла всего два-три года назад вместе со строительным бумом. Бесконечная череда высоких гостей сослужила заповеднику плохую службу. О «модном» месте узнали люди с деньгами - бизнесмены и представители основного правящего класса нашего общества - чиновники. Поэзия их не интересовала. Началась скупка земель и строительство замков по типовым проектам «рублевка-стайл». Кризис принес некоторое успокоение музейщикам, но радость их оказалась преждевременной. Земли на рекультивированных городских свалках столицы, конечно, подешевели, но в окрестностях заповедников и прочих исторических местах цены на землю зафиксировались. Как бы намекая, куда в условиях нестабильности лучше вложить деньги. При таких раскладах согласно Марксу капиталист готов на все: маму родную, может быть, и не продаст, но «солнце русской поэзии» - запросто.
МУЗЕЙНАЯ РАСТРАТА
За сутки до самого главного события года - дня рождения поэта - директор заповедника Георгий Василевич был, мягко говоря, невесел. В Следственном комитете прокуратуры по Псковской области на него заведено дело, и прекращать его никто, похоже, не собирается. По словам официального представителя СКП: «Основанием для возбуждения уголовного дела послужили выводы, проведенные доследственной проверкой, в ходе которой выявлено, что директор музея Василевич в период с апреля 2006 по октябрь 2008 года с использованием служебного положения, путем составления фиктивных документов незаконно завладел и растратил в личных целях бюджетные средства на сумму более 170 тысяч рублей».
Все это сотрудник прокуратуры изложил совершенно серьезно. Хотя беглый подсчет на бумажке показал, что директор, 15 лет успешно справляющийся с гигантским музейным хозяйством площадью 10 тысяч гектаров, цинично каждый месяц растрачивал по 4 - 5 тысяч рублей. По 160 рублей в день. Корреспондент «КП» спросил честно, куда директор ухнул такую прорву казенных денег? По словам Георгия Василевича, он тратил их на посещение скандинавских музеев. То есть командированный на конкретную конференцию в Европу, директор, пользуясь случаем, объезжал местные музеи. Деньги потом списывались как командировочные расходы.
- Понимаете, там удивительные музеи! Семейные музеи, музеи, посвященные одному историческому факту, маленькие картинные галереи. Я составлял методические рекомендации... Но дело не в этих деньгах и в следствии, пусть оно идет своим чередом. Дело это лишь повод, это форма давления на заповедник. Имение Пушкиных принадлежит всему народу. Деньги на выкуп «Михайловского» были собраны еще до революции. «Михайловское» еще в те времена стало «общественной собственностью». Но сейчас ситуация с заповедником очень непростая. Мы можем потерять самое главное - уникальный пушкинский ландшафт. И «Михайловское» из райского уголка станет ординарным местом. Весь ужас ситуации «Михайловского» в том, что за последние четыре года прошлая администрация района поняла, что может торговать землями без оглядки. Целый ряд пейзажных земель был распродан с возможностью перевода купленных участков из земель сельхозназначения в земли под ИЖС. Был разговор и про массовую ипотечную застройку...
По словам директора, он, пользуясь немалыми связями, просил, требовал и умолял высоких московских чиновников объявить хотя бы на пять лет мораторий на застройку исторических ландшафтов. Ввести в закон о земле такую норму, как «историческое обременение участка». Просил директор, кстати, не только за себя - в аналогичной ситуации оказались многие российские музеи-усадьбы, которые обложили аляповатыми коттеджами, как волков флажками.
БИТВА ЗА ЛАНДШАФТ
Как с удивлением узнал корреспондент «КП», природно-ландшафтных заповедников в российских законах нет. Есть четко обозначенные границы охранных зон, а пушкинские дали - это миф и абстракция. В специальном отделе заповедника, занимающемся охраной историко-культурного наследия, я стоял возле огромной карты, а сотрудники с горечью показывали мне, как рушится и распадается сберегаемая без малого половину столетия картина пушкинского мира:
- Вот кусочки земли, которые Министерство культуры прикупило еще в начале 90-х годов, чтобы немного границы заповедника сдержать. А здесь земли скупили у местных жителей, они свои два гектара по кусочкам продавали. Вот «Михайловское» - наше самое больное место. Река Сороть и ее пойма скрадывают расстояния, и получается, что, когда смотришь от стен усадьбы, прямо за ветряной мельницей стоят коттеджи. Ландшафт сломан. Даже исторического фильма снять здесь, увы, уже невозможно. Воюем! Хотя что мы можем сделать? Мы всего лишь фиксируем нарушения. Судимся вот сейчас с домовладельцами в Бугрове. Там у нас вторая в России работающая аутентичная водяная мельница. Коттеджи собираются строить к ней вплотную. Воюем. В Зимарях вот отвоевали. Там хотели дворец построить, окна в окна с «Михайловским». Убрали с дома замковые шпили, а колонны перенесли на другую сторону дома. В Бугрове с нас три застройщика требуют по миллиону рублей - за ущерб, хотя выдавались им участки для ведения личного подсобного хозяйства, а не для ст
роительства.
По словам начальника отдела Алексея Степанова, точно сказать, кто мог «помочь» возбудить дело против директора заповедника, невозможно. Пока никак не проявлял себя этот «доброжелатель». Да и с большинством хозяев незаконных построек встретиться почти невозможно.
- Они не появляются годами... Не придешь к ним, не постучишься в калитку со словами: «А знаете, что вы испортили пушкинский пейзаж?»
Хотя, - вдруг признался мне Алексей Степанов, - большинство застройщиков абсолютно нормальные люди. Они приходят к нам с проектами, и мы даем им рекомендации, как не испортить ландшафт. Вплоть до того, краской какого цвета лучше покрасить крышу. Эти люди понимают, что нет смысла разрушать то, ради чего они решили здесь поселиться. Но процентов десять застройщиков хотят одного - поставить гостиницу, по возможности многоэтажную. Одну такую стройку мы успели пресечь, но то, что построили, как показывает практика, снести уже невозможно. В этом году мы сажали ели, чтобы лет через десять - пятнадцать они закрыли один ярко-желтый особняк.
ОХРАННАЯ ГРАМОТА ОТ ПУШКИНА
Правы были музейщики - ничего выдающегося в пушкинском доме я не обнаружил. Да и сам дом был капитально перестроен почти полвека назад, его стены буквально кишели жуком-древоточцем. Достаточно аскетичная подборка усадебной мебели XIX века. Антиквариат, но никак не раритет. Выставленные на стенах рукописи поэта оказались высокохудожественными копиями. Обходя дом, я нет-нет, но выглядывал в окна. В окно столовой на меня пялился теремок из оцилиндрованного бревна с пропиткой пинотексом под крышей из ондулина. В гостиной романтическую даль украшал ослепительно белый забор из профилированной жести. Лишь вид из кабинета не оскорблял глаза. Там рос толстенный реликтовый вяз, который посетители обычно принимают за дуб со златой цепью и спрашивают экскурсовода:
- А где кот?
Наконец появилась хранительница усадьбы. Елена Севастьянова буквально потащила меня за руку. Десять метров от усадьбы, ветхая калитка в лишайнике, с деревянной щеколдой... и я буквально задохнулся от увиденного. Стоял, открыв рот. А Елена Николаевна негромко произнесла всего несколько слов:
- «Господский дом уединенный, горой от ветра огражденный, стоял над речкою. Вдали пред ним пестрели и цвели луга и нивы золотые. Мелькали села здесь и там, стада бродили по лугам, и сени расширял густые огромный запущенный сад, приют задумчивых дриад». Понимаете, Пушкин дал охранную грамоту этому ландшафту. Вот еще, эти строки он написал, когда ему было всего двадцать лет: «...люби зеленый скат холмов, луга измятые моей бродящей ленью, прохладу лип и кленов шумный кров. Они знакомы вдохновенью». Я каждую экскурсию заканчиваю на этой смотровой площадке, у людей глаза светлеют. Они на секунду, но понимают пушкинское мировосприятие. Понимают, откуда рождались его стихи. Это бесценно в отличие от вещей.
В последнее время меня спрашивают: а что там за дома стоят? Я говорю, что не вижу их - у меня плохое зрение, и это единственный случай, когда близорукость - благо. А туристы... туристы мне предлагают свои очки.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Уезжая из Пушкинских Гор, я все-таки нашел в себе силы посетить ярко-желтый особняк за ярко-белым забором в деревне Дедовцы. Владеет им местный авторитетный бизнесмен Журавлев. Но говорить со мной он не пожелал. За деревней, на берегу Сороти, удил рыбку почтенный мужчина. Навскидку три его удочки стоили, как одна растрата директора заповедника. Разговор мы начали доброжелательно, и господин мне даже признался, что у него здесь «три гектара в собственности, а в заповеднике хотят, чтобы мы тут в лаптях ходили и крышу соломой крыли». По ходу разговора собеседник занервничал, стал агрессивным, но, самое главное, подоплеку конфликта он мне выложил как на духу: «С музейщиками договориться по-хорошему нельзя». И, если честно, меня это и обрадовало, и успокоило.
ХРОНИКА ОСАДЫ
«Спасское-Лутовиново» - мемориальный музей Ивана Тургенева. Орловская область, 2006 год.
Незаконная постройка коттеджа и искусственного водоема. Официально земля выделялась под пасеку. Обращения дирекции музея в прокуратуру не принесли результата.
«Ясная Поляна» - имение Льва Толстого. Тульская область, 2007 год.
Две постройки коттеджей на территории охранной зоны удалось ликвидировать, зато неподалеку возник развлекательно-гостиничный комплекс с бассейном и мини-зоопарком.
«Родина В. И. Ленина» - заповедник.Ульяновская область, 2005 год.
Массовая застройка коттеджами на площади 173 га, строительство в водоохранной зоне.
«Абрамцево» - музей-заповедник Сергея Аксакова. Московская область, 2007 год.
Незаконное выделение трех участков под ИЖС. Решением суда стройка остановлена.
«Мамаев курган» - природно-исторический парк федерального значения. Волгоград, 2007 год.
Массовая коммерческая застройка. Генпрокуратура РФ предложила принять меры по выносу коммерческих построек с территории мемориала.
|
