|
Сейчас — накануне дня Победы и после Бухарестской встречи стран НАТО — в российских СМИ всё чаще звучат голоса о нецелесообразности углубления стратегических аспектов сотрудничества России с Китаем. Мол, такое взаимодействие может расцениваться как российский ответ на "движение НАТО на Восток" и развертывание элементов американской ПРО вблизи российских границ. Однако о возможности углубления такого сотрудничества говорит, в частности, исторический опыт взаимоотношений Китая и России. Конечно, в большинстве случаев нельзя механически сравнивать эпохи. Но иногда это оказывается чрезвычайно полезным и для текущего момента и — в особенности — для будущего.
В 90-е годы российское государство фактически отказалось от многих советских побед — в том числе, совершенных вместе с Китаем. Причин тому немало, и одна из них — озвученная либеральными историками и получившая едва ли не официальный статус версия событий Второй мировой войны, согласно которой СССР начал участвовать в ней только после подписания "Пакта Молотова—Риббентропа", с 1 сентября 1939 года и на стороне Гитлера.
Разумеется, этим историкам приходится обходить стороной множество фактов — в том числе и тот, что с 1937 года советские добровольцы: инструкторы, техники, военные консультанты, лётчики сражались в Китае против германского союзника — Японии. И эта помощь не прекращалась даже после начала Великой Отечественной войны. До 1941 года из Советского Союза в Китай было поставлено и воевало свыше 1200 советских самолетов.
В частности, осенью 1937 года в Китай для помощи в борьбе с милитаристской Японией была направлена группа советских летчиков-волонтеров. Руководство организацией этой отправки осуществлялось на самом высоком уровне: её курировали командующий ВВС Александр Дмитриевич Локтионов и его заместитель Яков Владимирович Смушкевич. В Китае поддержка со стороны СССР вызвала всеобщее воодушевление. По свидетельству одного из командиров группы, Федора Петровича Полынина, участие советских летчиков приветствовали даже офицеры-белоэмигранты, воевавшие в китайской армии.
Это воодушевление было оправдано — уже к февралю 1938 года японская авиация понесла серьёзные потери в боях с советскими летчиками. Японское командование лихорадочно искало способ восстановить присутствие своих ВВС в Китае. В середине февраля в режиме строгой секретности на авиабазу Тайбэй на Тайване начали прибывать десятки контейнеров с японскими, итальянскими и немецкими самолетами, а также горючее. Поскольку захваченный японцами Тайвань находился далеко от линии фронта, они рассчитывали в спокойной обстановке закончить формирование своих новых авиачастей. Но, благодаря отличной работе китайской разведки, об этом стало известно советскому командованию. Общее руководство военными операциями советских летчиков в Китае осуществлял герой боев в Испании Павел Васильевич Рычагов при содействии военно-воздушного атташе СССР в Китае Павла Федоровича Жигарева. От китайского командования с ними работал полковник Чжан, который и передал агентурную информацию: каждый день на Тайвань прибывают всё новые и новые контейнеры с боевыми самолётами.
Это была соблазнительная цель. Но авиабазу хорошо охраняли, и подобраться к ней незаметно казалось практически невозможным. К тому же, Тайвань находился далеко, требовался семичасовой полёт, вернуться без дозаправки было невозможно, и, чтобы ударить по Тайбэю, нужно было идти над морем на бомбардировщиках, не имеющих возможности приводнения.
22 февраля 1938 года на аэродром в Наньчане была переведена группа средних бомбардировщиков СБ под командованием Полынина. СБ — блестяще зарекомендовавший себя в Испании скоростной бомбардировщик, созданный под руководством авиаконструктора Александра Александровича Архангельского, первого заместителя Андрея Николаевича Туполева.
Поздно вечером перед летным составом группы была поставлена боевая задача — удар по авиабазе Тайбэй. Было предписано пройти кратчайшим маршрутом, через горы, на наиболее выгодной для расхода горючего высоте — 4500-5500 м. На обратном пути предполагалось совершить посадку на аэродроме Фучжоу для дозаправки. Это была сложнейшая задача без права на ошибку. Учитывая неопределенный статус волонтеров, лётному составу предстояло идти на смертельный риск. Не было никаких сомнений, что каждый советский летчик, попавший в японский плен, будет немедленно казнен. Напряжение было столь велико, что один из командиров звеньев пошел на самострел и был отстранен от вылета. Но остальные выдержали.
Ранним утром 23 февраля группа Полынина поднялась в воздух. По плану, первой должна была идти наньчанская группа, но она после взлёта долго не могла собраться и лечь на курс — искали ведущего. На самолётах не было раций, и организация построения в воздухе была весьма сложной задачей. Полынин принял решение вести свои 24 экипажа на цель самостоятельно, не тратя времени на общие сборы.
На высоте в 5500-5600 м перешли в горизонтальный полет, экипажи стали испытывать кислородное голодание. Но продержались до Тайваня. Вся восточная сторона острова с юга на север была закрыта сплошным покровом низких облаков. Ведущий, умело используя этот неожиданный фактор, сделал маневр и зашёл на цель с севера по краю облачности. С небольшим снижением на малом газу, чтобы уменьшить шумность и раньше времени не обнаружить себя, группа Полынина атаковала авиабазу Тайбэй.
СБ шли с понижением эшелона к концу строя, и замыкающие довершали бомбовый удар пулемётным огнем. Цель была поражена — огромные столбы дыма поднимались от горящих на лётном поле авиабазы японских самолетов. Рядом с аэродромом было уничтожено множество контейнеров с еще не собранными машинами.
Группа Полынина после дозаправки в Фучжоу успешно села на аэродром в Ханькоу. Потерь не оказалось. Ни один японский истребитель не поднялся в воздух, а зенитная артиллерия начала работать слишком поздно — настолько внезапно был нанесен удар.
Потери японцев составили 40 самолетов, не считая находившихся в контейнерах в разобранном виде. Был уничтожен трехлетний (!) запас горючего. Что стоило тогда авиационное топливо, сложно себе представить. Достаточно сказать, что для своей авиации китайцы доставляли бензин из Индо-Китая на руках в двадцатилитровых канистрах, покупая его у американцев.
На весь мир было объявлено о победе китайской авиации. Этот удар потряс Японию. Начальник авиабазы Тайбэй был отдан под суд, губернатор Тайваня — отправлен в отставку, комендант аэродрома сделал себе харакири. Японское руководство было вынуждено переосмыслить всю стратегию китайской кампании с учетом появившейся возможности китайской авиации наносить дальние удары. В конечном счете, это на полгода отсрочило и вторжение японских войск на советскую территорию (Хасан). Надо признать, что японцы сделали выводы из поражения, нанесенного советскими волонтерами: при атаке на Перл-Харбор ими была использована та же тактическая модель, только со значительно большим количеством ударных самолётов...
Дальнейший путь творцов той победы сложился очень по-разному. Так, Локтионов, Смушкевич и Рычагов в числе других были расстреляны в октябре 1941 года в результате трагической интриги в советском руководстве и в обстановке поиска виновных за провалы на Западном театре военных действий. Жигарев, напротив, стал Главным маршалом авиации, командующим ВВС, Полынин дослужился до генерал-полковника...
Но ведь не в личных судьбах — главное. Главное — чтобы наш народ вспомнил себя, увидел своё великое прошлое не в кривом зеркале "либеральной" пропаганды. Конечно, сегодня воспоминание о подобном уровне взаимодействия России с Китаем могут вызвать разве что печальную усмешку, а также множество нелицеприятных вопросов на тему: кто виноват и что делать?
|
