политика, экономика, компромат

   16+ | 

Редакция

 | 

Ссылки

 | 

Карта сайта


Разделы сайта

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Дайджест

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Персоналии

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

База данных

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Терроризм

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Политика

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Экономика

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Общество

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Macc-медиа

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Криминал

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Религия

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Культура

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Спорт

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Право

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

ВИДЕО на FLB.RU

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Web-Обзор


Регионы

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Центральный

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Северо-Западный

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Южный

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Северо-Кавказский

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Приволжский

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Уральский

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Сибирский

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Дальневосточный

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

Зарубежье

Компромат скандалы эксклюзивные материалы о политиках, олигархах, звездах шоу бизнеса

СНГ


Читательский TOП

»  

МВД разоблачило хвастовство депутата Поклонской


» 

В Сети появился сайт открытого конкурса управленцев «Лидеры России»


» 

Весь компромат. Главные скандалы. 09.10.2017


» 

Кто сломал карьеру Данису Зарипову


» 

Хлебный рынок Москвы накануне скандала


» 

Весь компромат. Главные скандалы. 10.10.2017


» 

Солнцевская ОПГ


» 

Весь компромат. Главные скандалы. 11.10.2017




  

Дайджест »


Апрельская капель в Кремле

Встреча президента Медведева с правозащитниками. Стенографический отчёт. Часть 1

Версия для печати
Сохранить статью

От ред. FLB: Президент Дмитрий Медведев продолжает обнадеживать российскую либеральную интеллигенцию. 15 апреля он встретился с лидерами общественных правозащитных и экологических организаций в Кремле. Всех правозащитников он внимательно выслушал. Всем сказал – спасибо. И заключил: «Я могу вам гарантировать только одно: я все эти бумаги посмотрю лично. Я не знаю, соглашусь ли я со всеми аргументами, которые там изложены, но в тех случаях, когда это будет так, я разберусь и дам поручения коллегам, которые отвечают за ту или иную часть государственной деятельности».


Стенографический отчёт о заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека


Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день ещё раз, уважаемые коллеги!

Ещё раз поздравляю Иду Николаевну [Куклину] с праздником от себя лично и от всех здесь присутствующих. Здоровья Вам и успехов во всём.
Уважаемые коллеги, я несколько слов скажу в начале нашего с вами совещания. Сегодня у нас первое заседание Совета уже в обновлённом составе. Здесь присутствуют все, кто входит в Совет. Надеюсь, что работа Совета в обновлённом составе окажется востребованной как со стороны, собственно, гражданского общества, так и со стороны власти, что особенно важно и наиболее трудно.

Сегодня мы поговорим о приоритетах работы, о тех задачах, в которые уже вовлечена общественность, вовлечены неправительственные организации. Я не буду обозначать все эти задачи, они вам хорошо известны, каждый из вас занимается этими вопросами по-своему и, как правило, уже очень долгие годы. Речь, конечно, пойдёт и о модернизации судебной власти, о борьбе с коррупцией, борьбе с экстремизмом, о реформировании Вооружённых Сил и правовых, а также социальных проблемах, которые с этим связаны. Это и проблемы гуманизации нашего общества в целом, защита прав детей, кризис, наконец, который бьёт по всем.

Теперь несколько слов о самих неправительственных организациях. Я думаю, мы поговорим, собственно, о самой деятельности, которая осуществляется НКО, о статусе этих организаций. Понятно, что работается вам непросто, есть масса случаев, когда деятельность неправительственных организаций ограничивается без достаточных на то причин. Конечно, это связано и с тем, что, собственно, в деятельности некоммерческих организаций, в деятельности неправительственных организаций многие чиновники видят и угрозу для своего безраздельного правления. Так, наверное, не только у нас, но у нас в этом смысле есть свои достаточно тяжёлые исторические традиции, которые по сей день достаточно активно сказываются на взаимоотношениях между властью и гражданским обществом, между властью и неправительственными организациями.

В отношении законодательства об НКО. Я думаю, что у вас есть вопросы к этому законодательству. Я готов выслушать и ваше мнение, и ваши предложения по совершенствованию законодательства в этой сфере. Оно явно не является идеальным, несмотря на то, что мы потратили на его совершенствование довольно много времени за последние годы. Я думаю, что какие-то изменения в нем возможны, а какие-то даже и необходимы. Причём я имею в виду все вопросы: и вопросы налогообложения некоммерческих организаций, и вопросы, связанные с определением порядка взаимодействия между НКО и органами власти, вопросы информирования граждан о деятельности неправительственных организаций, вопросы государственной поддержки организаций гражданского общества, вопросы проведения общественной экспертизы, а также публичных слушаний по вопросам, которые являются существенными для общества. Все эти темы так или иначе, конечно, отражены в законодательстве о деятельности НКО, но, наверное, здесь можно многое ещё поменять.

Хотел бы специально акцентировать внимание на такой довольно прописной истине о том, что у власти и у правозащитников огромное поле для взаимодействия, и нам только нужно правильным образом расходовать силы. Кроме того, не секрет, что представление о правозащитной деятельности в нашей стране сильно искажено. Это связано и с нашей историей, и с определёнными идеологическими построениями. Здесь нужно понимать одну простую вещь – защитой прав должно заниматься само государство, защитой прав должны заниматься люди, которые хотят этим заниматься. Таким образом, в результате совместной деятельности, может быть, удастся добиться лучших результатов.

Ещё одна тема, о которой я сказал вначале, – это экономический кризис. Понятно, что в условиях кризиса нам необходимо подумать об укреплении взаимопонимания и доверия между государством и гражданским обществом, потому что без такого доверия кризис просто будет не преодолеть. Объективная потребность в этом сегодня налицо, но, конечно, важно, чтобы и сами неправительственные организации брали на себя часть забот в сфере образования, воспитания, здравоохранения, просвещения. Рассчитываю также на то, что Совет будет активно заниматься вопросами защиты социальных и трудовых прав граждан, потому что именно эти права сейчас находятся в очень сложном положении. В условиях кризиса, очевидно, что выросло и количество незаконных увольнений, ухода в длительные административные отпуска. Безработица растёт – и растёт, естественно, бедность в результате безработицы. Это наши общие проблемы, которыми мы тоже должны совместно заниматься.

Я не буду больше тратить драгоценное время на какие-то установочные слова. Думаю, что мы сразу начнём работать. Я предлагаю Элле Александровне выступить с сообщением, а потом мы обменяемся уже соображениями и по всем вопросам, которые вас волнуют.

Э.ПАМФИЛОВА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Конечно, мы эту первую встречу очень основательно готовили, вот результат нашей работы. Я думаю, что в ходе выступлений Вы ознакомитесь с этими документами, которые мы подготовили. Потому что мы считаем для себя очень важным, принципиально важным не просто прийти, вывалить на Вас кучу проблем – и всё; а если мы её ставим, если мы обсуждаем – мы сами готовы заниматься этой проблемой и Вам предлагать конкретные решения, как мы их понимаем; а уже, скажем, Ваше дело – согласиться, не согласиться, принять нашу точку зрения или не принять.

Что бы хотелось на этой встрече обсудить? Мы так подразделили вопросы на четыре блока.

Первый – это самый главный, это стратегия отношений гражданского общества и власти именно в период кризиса.
Второй – это ключевые реформы и участие в них общества. На этой встрече мы хотели бы затронуть, и мои коллеги об этом скажут, то, что происходит с судебной реформой и военной реформой. Вот пока всё. Это, естественно, коррупция. Суды, коррупция – это тоже входит в этот блок.
В-третьих, проблема верховенства права и реализация фундаментальных прав и свобод включая политические. Тоже об этом коллеги мои скажут.
И, в-четвёртых, на наш взгляд, это очень важная вещь, и Вы об этом сказали, – гуманизация общества и государства; эта тема проходит сквозным стержнем, чтобы изменить качество, наверное, отношений в стране.

Вот все эти вопросы хотелось обсудить с Вами и также договориться о сути, характере и формах нашей с Вами совместной работы, выделить вот эти основные приоритеты на время кризиса и те горячие проблемы, решению которых Совет мог бы эффективно способствовать. Мы готовы брать на себя многие проблемы.

И если получится, хотелось бы, конечно, в конце встречи услышать Ваши пожелания о том, что бы Вы хотели в следующий раз, на следующей встрече в конце года обсудить с Советом, на что бы Вы обратили внимание в нашей работе. Мы готовы действительно всерьёз заниматься мониторингом социальных, трудовых прав. И к этой встрече мы подготовили мониторинг по самым уязвимым группам: это дети, по нашим представлениям, малый бизнес, как ни странно. По этим группам мы представим свои материалы, а что касается проблем, скажем, готовы провести мониторинг по проблемам пожилых людей, тоже у нас есть предложения по этому поводу.

По первому блоку об НКО: тут я не буду подробно останавливаться, мои коллеги более подробно раскроют эту тему. Я хотела бы только заметить, что, во-первых, Вы прекрасно знаете ситуацию: и плюсы, и минусы, и те основные претензии, реакцию, активной части гражданского общества к законодательству об НКО. На наш взгляд, всё-таки мы настаиваем на этом, даже та цель, которую ставили законодатели, а некоторые законодатели ставили цель, чтобы взять под контроль многие организации гражданского общества, она оказалась не выполнена. В результате вот этого бюрократического бремени многие организации просто стали предпочитать не регистрироваться, они ушли в такое полулегальное существование. И в конце концов даже те службы, которые со стороны государства должны взаимодействовать, они в меньшей степени стали понимать, что происходит с гражданским обществом, информация у них уменьшилась.

На мой взгляд, самый большой вред и урон даже не сами по себе эти поправки нанесли, а то, что – поскольку в России от плохих законов часто спасаются их неисполнением – многие просто не стали его исполнять. Это тоже плохо, это тоже ужесточает – скажем, усиливает – правовой нигилизм. Но самое главное, что всё-таки они породили определённую атмосферу недоверия между государством и общественными институтами, некоторую такую гипотетическую, на всякой случай, «презумпцию виновности» неправительственных организаций и в первую очередь правозащитных. И спасибо Вам, мы очень благодарны, что Вы и в своём выступлении подчеркнули значимость правозащитных организаций. Для нас это очень важно.

Естественно, во время кризиса, я ещё раз хочу повторить, НКО могут на себя взять очень многое, и поэтому члены Совета готовы в рамках своих возможностей и полномочий способствовать не только налаживанию многостороннего и многоуровневого диалога между государственными и общественными структурами, но в общем-то, способствовать формированию широкой общественной антикризисной коалиции. Мы считаем, что это очень актуально. Именно поэтому мы ставим вопрос о необходимости создания иной правовой базы для НКО, которая бы строилась не на подозрении, а на взаимном доверии и способствовала бы их развитию, созданию доброжелательной среды. Это, наверное, даже больше значит, чем правовая или материальная составляющая, – доброжелательная среда.

По второму блоку. Когда я готовила выступление, смотрела те материалы, которыми мы занимались, Вы знаете, удивительно оказалось, если позитивный стержень, за который мы хватаемся, – это гуманизация общества, то обратной стороной, скажем отрицательным, негативным стержнем, на который нанизывается всё, оказались коррупция и наплевательское отношение к людям как к таковым и к своим обязанностям. Вот это со стороны ответственных лиц, является, наверное, тем стержнем, на который нанизываются произвол и нарушения прав граждан в любой сфере: от экологии, вопиющих фактов насилия в отношении детей до ограничения политических и гражданских прав. Как ни странно, но именно коррупция оказалась одним из основных факторов.

И по судам, по плюсам и минусам, Тамара Георгиевна [Морщакова, судья Конституционного Суда Российской Федерации в отставке, советник Председателя Конституционного Суда Российской Федерации] скажет. Я только приведу положительные сдвиги. Есть и положительные сдвиги, на наш взгляд. Вот, например, недавно Кассационная коллегия Верховного Суда восстановила полномочия волгоградской судьи Елены Гусевой, которая вопреки мнению регионального судейского сообщества в одиночку упорно отстаивала конституционный принцип независимости судей. Этим создан важнейший прецедент, мы его поддерживаем, и хорошо бы, чтобы таких примеров было больше.

Я остановлюсь вот на чём. Всё-таки нашу озабоченность вызывает состояние всей правоохранительной системы. И критиковать я буду любя, сразу предупреждаю, что любя, но буду и всерьёз. Потому что это не раз уже говорилось, и действительно граждане в большей степени представляют правоохранительные органы не как элементы защиты, а как одну из угроз для граждан, в большей степени как угрозу.

Настораживает также тенденция к необоснованному в ряде случаев ужесточению законодательства. И здесь парадокс: в одних случаях идёт необоснованное ужесточение, а в других – просто такое преступное моральное попустительство и фактически поощрение преступлений.

Вот вызвал шок недавний приговор суда в виде трёх лет условно педофилу за его издевательство над 9-летним мальчиком. Таких примеров немало, и трудно понять, почему в сфере действительно тяжёлых преступлений у нас, скажем, нет правового ужесточения, но при этом весьма активно разрабатывается ужесточение и внесение поправок в Уголовный кодекс, скажем, статьи о государственной измене и шпионаже. Мы высказывались, Совет высказался против этих поправок, которые изымают дела по шпионажу из юрисдикции судов присяжных. И мы получили от Вас определённую поддержку, что необходимо всё-таки вернуться и более детально проработать то, что предлагает законодатель. Мы сегодня Вам представляем дальнейшие, более конкретные предложения, то есть заключения экспертов, ряда экспертов по этому поводу, исходя из того, что всё-таки, на наш взгляд, эти поправки не только противоречат Конституции, но они стирают всякую грань между политической, правозащитной и научной деятельностью. Хотелось бы, чтобы Вы ещё раз всё-таки вернулись к этому и обратили внимание на озабоченность очень многих экспертов и общественных организаций.

Вообще, передавая эти предложения Вам, хотелось бы пожелать нашим силовым структурам включая спецслужбы всё-таки изжить эту пресловутую примитивную «охоту на ведьм» в лице правозащитников и нашей малочисленной, подчас маргинальной оппозиции, а сосредоточить свои усилия. Тут правозащитники как раз могут быть очень хорошими партнёрами, чтобы всё-таки выявить наконец основных покровителей и создателей криминальных сетей по организации сексуального насилия над детьми, детской порнографии, торговли людьми, оружием, наркотиками и прочих преступлений, которые действительно представляют угрозу для национальной безопасности страны. И полагаем, что законодатель именно в этой сфере должен больше проявлять правовую жёсткость, наверное. Именно здесь, а не в борьбе с инакомыслящими, правозащитниками и прочими категориями, которые, собственно говоря, пытаются в рамках закона отстаивать свою позицию.

Мы представим также Вам доклад экспертов Совета, об этом более подробно Кабанов расскажет, что происходит именно в сфере бизнеса, именно исходя из того, что очень высокий уровень коррупции в самой среде правоохранительных органов. И мы полагаем, что как раз наши правоохранительные органы в первую очередь из своей среды должны выявлять тех, кто потворствует созданию этих преступных сетей, – в первую очередь, иначе ни о какой борьбе с коррупцией речи вообще быть не может.

Вот доклад «Незаконный захват собственности с участием банков в ситуации финансового кризиса», где приводятся наиболее типичные примеры изъятия у законного собственника имущества, ставшего предметом залога при получении банковского кредита, то есть фактически такое крупномасштабное рейдерство, рейдерский грабёж собственности легальным путем средь бела дня. Доклад мы Вам передадим. Также широкое распространение получило использование методов уголовного преследования силовыми органами для достижения коммерческих или иных целей, тоже борьба с конкурентами. Это очень серьёзная претензия к ним.

Также мы представим Вам совершенно свежие исследования, которые по просьбе Совета и специально к сегодняшнему заседанию были проведены буквально с 16 марта по 10 апреля. Были опрошены 1325 предпринимателей малого и среднего бизнеса. Вывод основной такой, что всерьёз чиновники многих уровней не занимаются проблемами малого бизнеса, а только декларируют, проявляют к нему внимание только тогда, когда необходимо путём давления, скажем, как-то «попотрошить» его. Здесь я не буду приводить примеры, Вы посмотрите потом, очень много интересных фактов, но вот, например, один из них: нет даже снижения арендной платы за государственное имущество – очень часто такие жалобы поступают, при том что все частные арендодатели ставки понизили. И полностью заблокирован обещанный выкуп помещений для малого бизнеса, налоговое бремя тоже не снижается, по мнению вот этих предпринимателей.

Основной вывод такой: главной антикризисной и просто необходимой помощью малому бизнесу, за исключением отдельных отраслей и особых случаев, является не финансовая поддержка, а снятие административного давления. Это очень важный аспект.

Я в своем выступлении хочу как раз сделать акцент не на материальных, не на финансовых каких-то влияниях, об этом все и много говорят, а задействовать и другой ресурс. Вот в данном случае, видите, просят снять административный ресурс, материальный ресурс, задействовать потенциал, человеческий потенциал – для решения тех проблем, которые сейчас существуют в нашем обществе. Это огромный резерв, мы, к сожалению, его не используем.

Ещё пример такой. Если говорить о бизнесе, приходится брать их тоже под защиту. В ситуации нарастающей безработицы следует более внимательно относиться к стабильно работающим предприятиям, способным в условиях кризиса поддержать рынок труда и обеспечить социальное развитие региона.

Вот поступает в Совет информация, что, пользуясь несовершенством налогового законодательства, налоговые службы увеличивают налоговое бремя на отдельные градообразующие предприятия. Есть очень серьёзный пример по Владимирской области и по многим другим регионам, когда просто градообразующие предприятия вынуждены сократить производство и увольнять работников. В маленьких городах последствия этого катастрофичны: рост безработицы, преступность, обнищание населения, – всё это известно.

Хотелось бы, конечно, ещё остановиться на одной из существенных и давно обсуждаемых правовых технологий: это порочная система критериев оценки деятельности правоохранительных органов. Например, неблагоприятная динамика преступности оценивается как недостаток деятельности в первую очередь милиции. В этой связи борьба за сокращение показателей преступности, требуемая, как правило, в нереальном масштабе и без учёта реального вклада в борьбу с преступностью, стала вопросом профессионального выживания и привела к укрытию преступлений от учёта. Это есть, к сожалению, мы об этом много говорили.

Вторым, не менее негативным фактором, скажем, приведшим к тому, что правоохранительным органам фактически была навязана роль барьера на пути граждан к правосудию, является гипертрофированная роль процента раскрываемости. Тоже не буду раскрывать эту тему, но проблема остается. Её даже не смог изменить и приказ по МВД, приказ Министра от 5 августа 2005 года, который определяет критерии оценки деятельности органов внутренних дел.

В то же время обеспечение прав граждан никак не учитывается в качестве показателя эффективности деятельности правоохранительных органов. Например, не учитывается показатель жалоб на действия правоохранительных органов. Жалобы на пытки не расследуются должным образом.

И Президент, и мы как Совет, как коллективный общественный советник, – союзники в борьбе за верховенство права и закона. Мы готовы, в общем-то, очень активно работать в этой сфере, проводить мониторинги и давать Вам информацию, которая приходит от наших экспертов из всех регионов по этому поводу.

По детям. По детям, я надеюсь, что выступит здесь Светлана Сорокина и [Алексей Иванович] Головань, но я бы хотела обратить внимание на один аспект. Мы все знаем, что как никогда много сделано для улучшения положения детей, и здесь Ваша огромная заслуга. То есть впервые за много лет государство повернулось лицом к проблемам детей.
Но, конечно, сделать надо ещё больше, чтобы переломить ситуацию кардинально. И сейчас вы видите, и на слуху, и на виду многие вопиющие, совершенно разные по характеру, но сходные по жестокости и цинизму случаи насилия и произвола в отношении детей. Они разные, я не буду их перечислять, все их видят, и слышат, и знают, и принимают близко к сердцу. Случаи разные, а причина одна. На наш взгляд, с одной стороны, конечно, морально-психологическое состояние общества, это понятно, это отдельная тема. Ну и отсутствие системного подхода в решении проблем детства и семьи.

Отсутствие полноценного государственного органа, который был бы в состоянии сформировать эту системную, современную, эффективную социальную политику, в том числе политику в отношении семьи, кто был бы способен быстро и адекватно реагировать на все ситуации, угрожающие детям, в том числе и законодатель, и в виде динамичных законодательных инициатив, и в виде умного, гибкого администрирования. Мне кажется, самая главная причина в том, что и тратится много средств, и усилий, но пока меры логически не выстроены в единую систему, они не взаимоусилены и взаимно не увязаны. Поэтому часто многие усилия, средства уходят, если не в никуда, то дают очень малую эффективность.

В результате, скажем, ничем не оправданное затягивание процесса по подписанию, ратификации международных договоров в интересах детей, в том числе направленных и на формирование предупредительных, защитных, уголовно-правовых механизмов борьбы со всеми формами торговли детьми, сексуальной эксплуатации, сексуальных посягательств в отношении детей. За последние восемь лет эти преступления в России увеличились в 30 с лишним раз. Просто волосы дыбом встают от тех примеров, которыми все мы завалены. Я думаю, что и Вам много пишут по этому поводу. Вроде бы никто не против, и за ювенальную юстицию все «за», и за всё «за» , а воз и ныне там, ничего не движется. Я понимаю, что более интересно лоббировать другие интересы – и в Государственной Думе, и в других структурах, а к сожалению, такого мощного лоббиста, который бы действительно лоббировал интересы детей на системном современном уровне, к сожалению, пока нет.

Мы свою скромную лепту пытаемся внести, подготовили письма: 8 писем по восьми проблемам. Но я так полагаю, что это только капля в море.

Мои коллеги выступят по проблеме ксенофобии, я не буду эту тему трогать. Я бы хотела Вам, Дмитрий Анатольевич, просто привести один пример. Вот по этому учебнику учились санкт-петербургские милиционеры. Да, но если учебник, в котором пропагандируют антисемитизм, изучают милиционеры, что мы можем ожидать от правоохранительных органов?

Да, к сожалению, насильственные преступления на почве ненависти, несмотря на заметную активизацию правоохранительных органов, – надо отдать должное, это действительно так, – продолжают умножаться числом и становятся более жестокими и опасными. Тут, наверное, всё-таки надо тоже менять атмосферу и периодически давать какой-то знак, посыл сверху и нашим правоохранительным органам, и, скажем, каким-то общественным формированиям, и обществу в целом.

Я хочу завершить свое выступление, не буду я поднимать целый ряд тем, но я просто хотела оставить время для своих коллег. Но в заключение я бы ещё раз хотела остановиться на нематериальном факторе. Действительно, сейчас необходима консолидация усилий государства и общества, и необходима она не только для преодоления затяжного, давайте скажем честно, кризиса, но и для эффективного посткризисного развития. Как бы парадоксально это ни звучало, но думать и действовать в этом направлении необходимо именно сейчас, не теряя времени, не затягивая, формировать какую-то стратегию построения будущего, формировать фундаментальные закладки на будущее, в том числе и формирование правового сознания. И, поскольку кризис, на мой взгляд, не просто финансово-экономический, а фактически цивилизационный, затрагивающий все сферы нашего бытия: и нравственный, и духовный, экологический, социокультурный и даже мировоззренческий аспекты, – полагаю важным сделать акцент, ещё раз хочу сказать, не на материальных ресурсах, а на человеческом, личностном потенциале и капитале. И необходимо в первую очередь изменить то, что не требует материальных затрат, но при этом является важнейшим фактором преодоления кризиса и последующего развития, я имею в виду психоэмоциональное состояние общества, характер общественных и межличностных отношений, формирование гуманной, доброжелательной среды жизнедеятельности и жизнеобеспечения внутри российского социума, изменение нравственного климата.

Кризис даёт в случае неординарных подходов и неожиданные возможности. Например, инвестиции в человеческий капитал и социальную инфраструктуру становятся не только наиболее надёжными, но и фактически спасительными для государства и бизнеса. Только нужны чёткие механизмы. И, если возвращаться к произволу, нельзя допустить, чтобы людей, всё чаще попадающих из-за кризиса в трудные ситуации, вследствие разгула произвола со стороны как государственных, так и бизнес-структур загоняли в безысходные условия. И тут мы готовы свою роль внести определённую.

И нельзя, чтобы в кризис просто выживали. Преодолевая его, необходимо мобилизовать, ещё раз хочу сказать, ресурсы развития. Вера в будущее должна быть обязательно – не просто так, что сегодняшний день пережить. Власть, так называемая элита, хочу остановиться в заключение на этой проблеме, так называемая российская элита – надо, наверное, выращивать новую. Но если она есть, она должна в первую очередь подавать пример нацеленности на успех, на гуманизацию общества, на правовые основы государства, на социальную справедливость, на соответствие слов реальным делам. Ирина Ясина скажет об этом подробнее, но я не могу обойти этот важнейший, на наш взгляд, аспект изменения характера взаимоотношений между государством и обществом, между обществом и конкретным человеком: от равнодушно озлобленных и агрессивных, уничижительных порой, оскорбительных, которые и являются такой средой бесправия и нарушения прав – к человекосберегающим. Это требует не столько денег, сколько наших душевных сил, и на раскачку нет времени, так как этот процесс очень долгий – переход в иное качество, в качество развития.

Что касается показателя качества нашей элиты, нашей отечественной элиты: открытая декларация о доходах и собственности, надо признать, – это очень важный шаг в нужном направлении, но, конечно, если ещё при этом будет обеспечена система гражданского контроля за достоверностью предоставляемых данных и ответственность за обман и сокрытие конфликта интересов. Но и то очень важно, где находится эта собственность: в стране или за рубежом, и, что ещё важнее, где учатся и работают дети нашей элиты, и идут ли они служить в российскую армию по аналогии с внуками английской Королевы, и готовы ли они вообще связать свое будущее с Россией, собираются ли они здесь пускать свои корни или всё-таки в Лондоне и ещё где-то.

Вот это ключевые проблемы, без чего невозможно создать систему взаимного доверия между обществом и людьми, которые определяют нашу судьбу, элиту. Вот поэтому мне кажется, что это очень важно.

И, завершая своё выступление, акцентирую внимание именно на этом: я надеюсь, что за этот год нам удастся немало сделать. Вы можете рассчитывать на наше желание внести свой посильный вклад в то, чтобы страна двигалась к развитию, вопреки всем кризисам, чтобы использовала этот кризис как шанс для развития и для изменения, качественного изменения ситуации в государстве. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Элла Александровна.
Ну что, продолжим? Сейчас я дам высказаться коллегам, которые заранее какие-то сообщения готовили. Потом, естественно, дам высказаться тем, кто просто хочет что-то сказать.

Отдельно хотел бы просто в начале работы проинформировать вас, что всё, о чём мы будем говорить, я имею в виду стенограмму по итогам нашей с вами встречи, будет сразу же вывешено на сайте Президента, с тем чтобы все, кто интересуется нашей с вами работой, встречей и обсуждениями вопросов, могли получить информацию незамедлительно.

Пожалуйста, Александр Александрович Аузан, президент Ассоциации независимых центров экономического анализа. Пожалуйста.

А.АУЗАН: Спасибо, господин Президент.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! То, что я буду говорить – это совместная позиция Совета, то, что мы обсуждали неоднократно, и это касается вопроса о необходимости кардинального, на наш взгляд, изменения стратегии в отношениях государства и общества. Для того чтобы быть кратким, я постараюсь изложить эту позицию в виде четырёх тезисов.

Первое. Есть уже, конечно, определённая история, ретроспектива отношений государства и общества в новой России. В 90-е годы, во время становления государственных институтов, практически не существовало осознанных стратегий в этих отношениях и, скорее, формировались отношения под воздействием вызовов того нелегкого времени, но были созданы довольно важные законодательные основы, часть из которых работает до сих пор. Фактически стратегия в отношениях появилась в период 2000–2003 годов. На мой взгляд, на наш взгляд, кульминационным пунктом в этом был Гражданский форум 2001 года, который, я думаю, присутствующий здесь Владислав Юрьевич [Сурков] хорошо помнит. Это было провозглашение принципа равноправного диалога между государством и обществом. В определённой мере этот диалог реализовывался и давал условия для реформ того времени, для дебюрократизации утверждённого хозяйственного законодательства, формирования определённой атмосферы, технологий общения общества и власти.

Фактически с 2004 по 2008 год реализовывалась иная стратегия, достаточно последовательная. Это стратегия доминирования государства и встраивания гражданского общества в общественно-политическую систему. Двумя наиболее важными признаками этой стратегии стали, вехами этой стратегии стало создание Общественной палаты, использование её как единственного канала связи с государством и принятие поправок в некоммерческие общественные законодательства, вступивших в действие с 2006 года. Поправки эти содержали репрессивные моменты в отношении некоммерческого сектора, резкое повышение издержек. Они вызывали сопротивление тогда, и это касалось конкретных вопросов регистрации, отчётности и проверок.

Видимо, в этот период – период конъюнктурного экономического подъёма для государства – такие отношения были приемлемы, тем более что практически в основаниях лежал негласный общественный договор: лояльность населения в обмен на экономические блага для этого населения. Для гражданского общества (значительной его части) такая стратегия была неприемлема. И хочу подчеркнуть, Дмитрий Анатольевич, что эта стратегия не дала результатов в виде диверсификации российской экономики, вступления в модернизацию и развития новых институтов, хотя обеспечивала такую очень важную, реально важную ценность, как стабильность.

В Ващем интервью «Новой газете», которое опубликовано сегодня, Вы сказали о том, что, по существу, требуется новая конструкция, которая позволяла бы соединить и достаток, и свободу. И корень общественного договора в России – это Конституция Российской Федерации. Мы не обсуждали полным составом Совета эту Вашу позицию, но я осмелюсь предположить, что в этом вопросе Ваша позиция, господин Президент, и позиция Совета солидарны. И поэтому исходя из этой точки, на наш взгляд, требуется кардинальное изменение стратегии государства в отношении общества, что дало бы результаты и для достижения целей модернизации, и для преодоления кризисных условий.

На какие вызовы должна, на наш взгляд, реагировать новая стратегия – это второй тезис. Фактически произошло спонтанное расширение сферы государственной ответственности в кризисе, необходимое: оно во многих странах произошло. И одновременно шёл опережающий рост и по количеству, и по сложности проблемы. В этих условиях государство наталкивается на реальные проблемы с необычайно широким фронтом работ и с не очень, прямо скажем, высокой эффективностью исполнения государственных функций. Вот именно из интересов государства – какие функции нужны, на наш взгляд, в этих условиях от гражданского общества?

Во-первых, активные, самоорганизованные группы принимают на себя тем самым часть работ, помощь себе и другим, – и это путь к модернизации, вообще говоря, в этой самостоятельной деятельности.

Во-вторых, при слабости партийно-политических институтов нынешней России функцию обратной связи, без которой нельзя поднять эффективность государственных служб, могут принять на себя неполитические институты гражданского общества. Отсюда третий тезис, как мы видим эту стратегию.

Мы полагаем, что эта стратегия состоит из трёх взаимосвязанных линий перемен. Во-первых, поддержка самоорганизации в гражданском обществе. Это предполагает, на наш взгляд, очень быстрые, неотложные, символически важные изменения в законодательстве 2006 года в отношении регистрации, отчётности и проверок. Мы уже неоднократно представляли материалы и готовы предоставлять вновь и по результатам исследований, и по предложениям, а затем – создание нового законодательства совместно, в партнёрстве, и по благотворительности, и по налогообложению, но первым делом – важный символический шаг.

Во-вторых, поддержка общественного контроля и мониторинга, процедуры для этого во многом созданы, но это требует принятия нормативных и бюджетных решений. А главное, мы говорили ровно о тех же сферах, о которых сказали Вы, Дмитрий Анатольевич, в Вашем вступительном слове, то есть об институтах рынка труда, о среде для малого и среднего бизнеса, о судах, антикоррупционном направлении. Отсюда проблема не только провести контроль и мониторинг, который есть, но и чтобы были учтены результаты, нужен механизм принятия решений по этим результатам.

И последнее, третье направление – это развитие гражданского участия. Фактически, на наш взгляд, это соответствует духу и букве тех 10 пунктов о развитии демократии, о которых говорили Вы в Послании Федеральному Собранию. Речь идёт о гражданском участии в таких сферах, как местное самоуправление, проблемы окружающей среды, социальной защиты детства и так далее. Вот это всё, на наш взгляд, должно дать определённый результат.

И это четвёртый тезис, который касается значения. Значение состоит не только в том, чтобы вернуться к равноправному диалогу, в одну и ту же реку нельзя войти дважды, и время более тяжёлое и сложное, оно требует не только диалога, но и действий. Фактически речь идёт о форме партнёрства государства и общества в форме, в варианте широкой общественной антикризисной коалиции, которая могла бы действовать по широкой повестке: и в области экономики, где антимонопольные, антикоррупционные вопросы связаны с теми блокираторами, которые не дают прерывать спирали, и в общественно-политической области, где гласность нужна для того, чтобы искать многочисленные решения кризиса для различных уровней. А политическая конкуренция при партнёрстве государства и общества могла бы дать надежный результат в виде разделения ответственности за антикризисную политику и политику модернизации с различными активными общественными силами и во внешней политике, потому что гражданские общества имеют свои возможности воздействия на международной арене и инструменты общественной дипломатии.

В итоге, мне кажется, мы бы в этом случае работали не только по проблеме кризиса, но на будущее России, потому что речь идёт о ценностных сдвигах, о том, что если государство будет больше уделять внимания открытости, обеспечивать большее пространство свободы, а в обществе будут сильнее ценности солидарности, взаимопомощи, справедливости, то у нас лучшие условия для входа в модернизацию. Но сейчас, мне кажется, господин Президент, нам важно получить Вашу реакцию на вопрос о входе в новую стратегию, поддержку самоорганизации, поддержку общественного контроля и мониторингов и развития гражданского участия. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Александр Александрович.
Пожалуйста, Ярослав Иванович Кузьминов.

Я.КУЗЬМИНОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые коллеги! Состав Совета гарантирует, что в его работе найдут отражение разные взгляды на состояние российского гражданского общества и прав человека в нашей стране, на приоритеты гражданской активности и поддержки НКО. Это очень важно.

Но, пожалуй, не менее важно всем нам опираться на объективное знание ситуации, в том числе отчётливо представлять реальные масштабы общественной активности, реальные заботы рядовых НКО, восприятие прав человека обычными гражданами, их оценки того, как реализуются их конституционные права. Это составляет предмет мониторинга гражданского общества, который мы проводим с 2006 года в сотрудничестве с целым рядом ведущих социологических агентств. Мы передали Вам выжимку из материалов мониторинга, она у Вас на столе.

В целом проведенные исследования убеждают: в последние десятилетия самоорганизация граждан, особенно по месту жительства, впервые по настоящему укоренилась, хотя её масштаба и эффективности всё ещё явно недостаточно.

В 90-е годы структуры гражданского общества в России во многом опирались на своего рода импорты ресурсов и даже идей из-за рубежа, хотя в целом они сыграли, скорее, позитивную роль. Теперь же, в двухтысячные, и идеи, и средства, и успехи, и провалы, и энтузиазм, и злоупотребление в некоторых НКО, и государственная поддержка, и промахи государства – всё наше собственное.

На слайдах коротко представлено общее состояние самоорганизации в стране. Уровень доверия в обществе и в экономике упал по сравнению с 80-ми годами в два раза. Он сейчас составляет не больше 20 процентов против 50, которые были, и не восстановился даже в период экономического роста. Готовность людей объединяться снижается, при этом работа российских НКО явно противодействует этой тенденции разрушения общественного доверия. Доля людей, вовлечённых в общественную активность в виде НКО, растёт, в первую очередь как волонтёрство. Оно выросло за пять лет с 15 до 20 процентов, по нашим опросам; около 10 миллионов человек вовлечено сейчас в волонтёрскую деятельность и в другую деятельность в рамках НКО, две трети граждан России считают, что НКО нужны. Всё это не так мало, если сравнивать с политической активностью, и активность достаточно резко растёт по мере приближения к местным, близким людям, проблемам. К тому же, говоря о масштабах участия в НКО, следует учитывать, что больше трети в приведённых цифрах приходится ещё на членов ТСЖ, садовых товариществ, то есть такой «первичной самоорганизацией для себя» я бы её назвал, ещё не для других – для себя, хотя это тоже, наверное, первая ступенька самоорганизации людей.

На 17-м слайде видно, что, по мнению большинства граждан, наиболее существенны социальные права, тогда как политическим правам придаётся не столь большое значение. В то же время политические права воспринимаются нашими гражданами как менее защищённые. Не может не тревожить, что только 10 процентов опрошенных ощущают себя реальными обладателями права на защиту от незаконного ареста и пыток, только 12 процентов считают, что на деле располагают правом на участие в управлении обществом, да и социальные права не воспринимаются как по-настоящему защищённые. И, конечно, не радует, что только четверть населения ощущает положительные сдвиги в соблюдении своих прав, тогда как практически такой же является доля тех, кто считает, что за последнее время они стали соблюдаться хуже.

Коротко о том, как выглядит положение НКО и их проблем. В стране 413 тысяч негосударственных, некоммерческих организаций: четверть – это потребительские кооперативы; реальных НКО – около 70 тысяч. Типичное российское НКО очень маленькое, треть вообще не имеет сотрудников; следующая треть имеет до 5 человек. Даже до кризиса эти организации, как правило, едва балансировали на грани финансовой устойчивости, поэтому для них особенно болезненны любые обременения и административные барьеры.

Основные проблемы работы НКО (можно посмотреть на 33-м слайде) – это нехватка материальных ресурсов, а вовсе не добровольцев или интереса со стороны населения. 60 процентов заявляет о нехватке материальных, денежных ресурсов, только 8 процентов о недостатке энтузиазма со стороны населения. И плюс – это проблема со стороны органов власти. В подавляющем большинстве случаев это не имеет отношения к подавлению независимых инициатив, мало говорят о попытках контролировать НКО. Проблема в другом: это отсутствие интересов или отсутствие последовательной политики; исполнительная власть на местах, как правило, не умеет использовать потенциал НКО, не помогает им и не понимает, как с ними можно сотрудничать. Между тем во многих странах социальная политика государства осуществляется в первую очередь через НКО, они являются операторами бюджетных программ социальной помощи, поддержки культуры и дополнительного образования. Например, в Нидерландах НКО создают 15 процентов ВВП. У нас – полпроцента ВВП.

И я хотел бы отдельно сказать: НКО не надо воспринимать как просто канал распределения бюджетных средств в этом случае. Сказать: вот сейчас у нас госучреждение, а мы через НКО. Чем НКО лучше? НКО – это механизм привлечения [в дополнение] к государственным средствам денежных и немонетарных вкладов граждан, [распределение] ответственности, которая сегодня целиком лежит на плечах государства в условиях того, что мы вообще не сотрудничаем, не используем НКО в социальной сфере, в социальной ответственности государства и местной власти.

О законодательстве об НКО. Я продолжу то, о чём говорил Александр Александрович Аузан. В основном оно сложилось в первой половине 90-х годов, несомненно нуждается в пересмотре. Явно избыточен набор правовых форм НКО при недостаточно ясном их разграничении. Нет внятных требований к корпоративному управлению в НКО, из-за чего нередки злоупотребления – теневая приватизация НКО их менеджментом. Есть серьёзные проблемы с прозрачностью НКО для общества и даже для их членов и волонтёров. В то же время провозглашаемая в последние годы государством политика поддержки НКО не подкреплена адекватными нормами законодательства, в первую очередь налогового.

В самих НКО отношение к действующему законодательству довольно противоречиво. Вопрос однако в том, что и как следует улучшать. Поправки, внесённые в 2006 году, о которых Аузан уже говорил, как известно, вызвали довольно бурную негативную реакцию, и вовсе не потому, что гражданский активизм, активисты против порядка и прозрачности. МГУ и Высшей школой экономики было проведено исследование тех дополнительных затрат, которые потребовались от НКО в связи с усложнением регистрации и отчётности. Общий итог – это миллиарды рублей дополнительных затрат.

Между тем напомню, НКО в массе своей – сверхмалые организации, для которых любые дополнительные формальные требования влекут ощутимый ущерб выполнения основных функций. А какой результат достигнут этой ценой? Как известно, подавляющее большинство громоздких отчётов пылится, не вызвав чьего-либо внимания. Это неудивительно. Ведь по данным того же исследования, чтобы реально проверять деятельность организации в заданном поправками формате, нужно в десять раз больше сотрудников, чем их действительно работает в регистрирующих и контролирующих органах. То есть механизмы контроля явно являются избыточными по отношению к возможностям государства их применить.

Поправки 2006 года заставляют выбирать из двух вариантов: или заведомо бессмысленный труд по заполнению никем не проверяемых отчётов, или сугубо селективные проверки с непрозрачными критериями селекции. Последний вариант не только крайне коррупционен, но и даёт повод для подозрений в политической ангажированности проверяющих. На практике сегодня он не реализуется – реализуется первый вариант. Зачем нам сохранять бессмысленность?

И самое главное. Неприемлемо, когда НКО сталкивается с более высокими административными барьерами, чем аналогичные по размерам и профилю коммерческие предприятия. Непонятно, почему целый ряд позитивных решений в отношении малого бизнеса не действует в отношении к НКО, не имеет аналогов по отношению НКО. Благотворительная столовая не пользуется теми же преимуществами, как коммерческий магазин или кафе.

У нас есть три основных законодательных предложения.

Первое: НКО в сфере своей деятельности должны получить те же права и преимущества при госзакупках и муниципальных закупках, что и малый бизнес.

Второе: должны быть защищены имущественные права НКО. За последние 10 лет масса региональных общественных организаций была выселена из арендуемых ими помещений из центра городов на окраины с понятным эффектом для их работы – надо поступить по аналогии с малым бизнесом.

Третье: необходимо создать облегченный режим для малой ежедневной благотворительности. Мы сегодня можем получить ресурсы для многих социальных инициатив от нашего населения, а не только от крупных собственников, на которых по инерции продолжает надеяться некоторая общественность. Мы предлагаем создать в Администрации Президента рабочую группу с участием Минюста, Минфина и Минэкономики, а также представителей нашего Совета и Общественной палаты, поставив ей короткий срок работы, поскольку есть многие наработки, их надо только систематизировать. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Рабочая группа что должна будет сделать – поправки в закон?

Я.КУЗЬМИНОВ: Да, поправки в законы. У нас есть сейчас порядка 12 законодательных предложений.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно, Ярослав Иванович.
Елена Анатольевна Панфилова.

Е.ПАНФИЛОВА: Спасибо.
Господин Президент! Коллеги! Мы много раз сегодня уже говорили про проблему доверия, проблему гражданского контроля, проблему коррупции. И конкретные вещи по всем этим направлениям будут говорить, конечно, мои далее выступающие коллеги. Но, мне кажется, вообще о проблеме участия общества в контроле за деятельностью власти, о гражданском контроле, сегодня, наверное, надо отдельно и предметно поговорить.
Мы слышали слова о доверии, о том, что в современной России сложился действительно кризис, глубочайший кризис доверия: никто никому не доверяет. И мало того, что общество не доверяет власти – власть не доверяет обществу и создаёт специальные механизмы контроля за НКО.

Последние, вот взяла сегодня с утра с сайта ВЦИОМа, данные о недоверии граждан: правоохранительным органам – 46 процентов не доверяют, судам – 40 процентов не доверяют, СМИ – 32 процента не доверяют, общественным организациям – 20 процентов не доверяют. Это очень большие цифры. И в рамках этого кризиса доверия создаётся некая такая новая Византия, когда реальные вещи подменяются совершенно новыми смыслами, и те вещи, которые нам необходимы для реального противодействия коррупции, для реального установления гражданского контроля, как прозрачность, подотчётность, порядочность, подменяются какими-то совершенно другими смыслами.

Верховенство закона подменяется совершенно другими смыслами. Верховенство закона подменяется верховенством понятий, реально действующие свободные СМИ подменяются информационным агитпропом. И граждане просто не могут понять, когда мы говорим про гражданское общество и когда мы говорим про гражданский контроль. Даже на примере закона, нового закона о противодействии коррупции: общественный контроль и гражданский контроль там упоминаются многократно – что это такое, как оно будет работать, как он будет реализовываться, через какие институты, не понятно гражданам.

Административный ресурс, злоупотребление административным ресурсом всё больше подменяет реальную политическую, экономическую конкуренцию. И люди начинают стремиться во власть вовсе не для того, чтобы улучшить нашу страну, чтобы сделать Россию сильной, а люди начинают стремиться во власть просто потому, что ставят себе задачу – попасть на место, связанное с доступом к источникам незаконного обогащения.

Посмотрите, что у нас происходит регулярно. У нас самый высокий конкурс куда? В госуправление. При том что все знают, что там не самые высокие доходы. И потом все эти люди растворяются непонятно где. Я приведу совершенно чудовищный пример из моей личной практики, когда я читала в качестве эксперимента курс правоохранительной этики в одном из образовательных правоохранительных учреждений. Я читала, и меня эти замечательные будущие, теперь уже действующие правоохранители (это было какое-то время назад) слушали, слушали, а потом мне сказали: «Елена Анатольевна, это всё совершенно замечательно, но неужели Вы не понимаете, что первое, что мы должны сделать, когда выйдем служить, это отбить те «бабки», которые заплатили наши родители за поступление сюда?» Эти люди приходят в правоохранительную систему, а мы потом начинаем искать способ, как это контролировать. А у них изначальный посыл другой.

Но, знаете, это не это было самое страшное. Самое страшное было, когда все эти слушатели ушли, и через какое-то время в дверь постучалось трое, которые подошли и сказали: «Мы действительно хотим узнать, как по-настоящему устроить это этическое служение». Но они не могли задать этот вопрос в присутствии своих товарищей, для которых существуют совершенно другие ценности. И вот это снижение уровня этики, доверия и понимания, оно, конечно, выливается в создание огромного количества фигур умолчания, огромного количества других смыслов, что в первую очередь падает на хорошо подготовленную почву той самой системной коррупции, о которой мы много говорим. И одна из фигур умолчания в этой теме – это, конечно, коррупция не только правоохранителей, врачей, учителей, гаишников, о которой все говорят и данные наши показывают.

И наш ежегодный «Барометр российской коррупции», который мы каждый год публикуем, вот он будет опубликован ближайшим летом в июле. Все цифры останутся те же, его даже уже как-то неинтересно читать будет: ГИБДД, правоохранители, суды, и это не меняется уже многие годы, этим исследованиям 8–9 лет. Но фигура умолчания, которая выпадает, – это коррупция высших должностных лиц. Люди об этом опять говорят где-то снова на кухне, об этом опять не идёт разговор, но мы прекрасно понимаем, что она существует, иначе бы наша коррупция не была системной.

И именно в плане борьбы с этой самой коррупцией, мне кажется, вот этих слов: «прозрачность», «подотчётность», «порядочность» – их, к сожалению, сейчас недостаточно. Да, слово «транспарентность» или «прозрачность» научились выговаривать абсолютно все. Про порядочность не буду говорить, очень трудно заставить кого-нибудь быть порядочным. А вот с подотчётностью (это именно то, о чём мы говорим, когда употребляем слово «гражданский контроль»), мне кажется, нам надо очень серьёзно разобраться и поставить её на совершенно новые рельсы. Потому что Вы часто говорите, что надо всё решать в рамках права, но в системно коррумпированной ситуации суды – это не островок абсолютной некоррумпированности. И очень трудно защитить гражданам свои права в судебной системе, в правовой системе, когда присутствует вот эта самая коррупция – только используя правовые элементы.

Все мои коллеги расскажут, к нам приходят граждане, они приходят с жалобами, с обращениями, когда они уже исчерпали все правовые методы. И вот тут начинает работать наш гражданский контроль, который в конце концов выявляет такую банальную вещь, что контроль – это такое слово двоякое: контроль – наблюдение или контроль – проверка и надзор. Вот с наблюдением мы справляемся, то есть мы наблюдаем, накапливаем, приносим, фиксируем, все проблемы общества хорошо известны.

Посмотрите, благотворительные организации обнаружили проблемы того, что в России нет детских хосписов, они это обнаружили. Казалось бы, должно было Министерство здравоохранения обнаружить, что терминально больные дети умирают дома в муках, и никто им не помогает.

Экологические организации обнаруживают проблемы нарушения экологического законодательства: Утришский заповедник и другие. По большому счёту, пикеты всевозможные, марши несогласных, мониторинг выборов – это всё гражданский контроль как наблюдение, фиксация того, что происходит. Даже если открыть в интернете российскую блогосферу и посмотреть топ основных постингов, то вот они – все проблемы, которые существуют на данный конкретный момент в стране. То есть с точки зрения наблюдения наше общество вполне справляется. У нас очень серьёзная проблема, когда гражданский контроль становится инструментальным надзором, инструментальной проверкой.

На самом деле инструментов тут не так много. Конечно, абсолютными инструментами гражданского контроля являются выборы, свободные выборы, реальная политическая конкуренция, которая не позволяет допустить консервацию коррумпированных бюрократических элит. Безусловно, абсолютным инструментом гражданского контроля являются свободные СМИ, не в том смысле, что свободные – просто свободные, а в том смысле, что разные, которые пишут о разных проблемах, и пишут по-разному, и сильные гражданские институты, которые не только озвучивают проблемы, но имеют рычаги реального надзора. А коррумпированной неэффективной бюрократии это будет совершенно не нужно, вот этот гражданский контроль, и она будет противодействовать и противодействует этому реальному гражданскому контролю ровно так же, как противодействует реальной борьбе с коррупцией. Реально противодействует, и будет делать всё, чтобы сохранить вот этот самый доступ к источникам незаконного обогащения, невзирая на то, кто, что скажет и кто, что потребует.

К сожалению, это всё у нас в одночасье не появится: вот завтра, с 16-го числа, вдруг у нас всё это откуда-то возьмётся, поэтому, конечно, нам здесь надо действовать постепенно, чтобы переломить эту ситуацию, когда, например, егерь задерживает охотников из чиновников, которые охотятся без лицензии, – проблемы не у чиновников-охотников, а проблемы у егеря, и нам приходиться защищать его. И таких примеров мы можем привести массу.

По большому счёту в этом смысле борьба с коррупцией – это гражданский контроль. На самом деле борьба с коррупцией – это всегда борьба за права человека, потому что всегда, когда есть коррупция, есть нарушение прав человека. Мы, конечно, можем решать эти проблемы одну за другой. Вот к нам обратились, мы и пытаемся решить проблему, но мы утыкаемся во властную стену. Вы можете решать через свою общественную приёмную. Но сколько лет нам понадобиться, если мы будем решать эти проблемы одну за одной? Каждый раз звонить губернатору, каждый раз звонить ещё кому-то. Мы лет так через 10–15 восстановим доверие к гражданским институтам, к власти, но боюсь, что у нас, особенно в условиях кризиса, этих 10–15 лет нет.

Мы можем создать более действенные интернет-порталы, где всё это фиксируется. Моя молодежь, мои сотрудники предложили, как фиксировать все обращения граждан и обязательные ответы. Можем сделать, но опять это потребует время. Мы можем придумать какие-то «дни гражданского контроля», в рамках которых обязательно для министров будут встречи с представителями гражданского общества, например тематических рабочих групп нашего Совета. Раз в месяц обязательно, в установленное время, как мы сейчас встречаемся, где мы говорим о том, какие существуют проблемы, они нам рассказывают, как эти проблемы решаются. Почему нет?

Но это всё полумеры. Безусловно, нам надо стремиться к тому, чтобы те реально действующие инструменты гражданского контроля, о которых я выше сказала, которые немножко угасали, а где-то местами и не немножко, а очень серьёзно угасали, это свободные, конкурентные выборы, средства массовой информации, они возвращались в нашу жизнь. Без этого мы коррумпированную бюрократию с места не сдвинем. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Давайте послушаем Лукина Владимира Петровича, который у нас не является членом Совета, но является Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации.
Владимир Петрович
, пожалуйста.

В.ЛУКИН: Спасибо.
Я прежде всего должен выполнить по закону свой долг и вручить Вам, Дмитрий Анатольевич, ежегодный доклад.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

В.ЛУКИН: Он немножко залежался, но всё ещё актуальный. Этот доклад затрагивает многие проблемы, о которых уже говорилось, и, конечно, я большинство положений, высказанных здесь общественными правозащитниками, разделяю. И думаю, что дискуссия развивается по-деловому (что не всегда бывает), и это мне очень нравится.
Должен сказать, что в этом докладе одна интересная вещь обращает на себя внимание: начиная со второй половины прошлого года число жалоб стало возрастать – и возросло на 10 процентов примерно. Причём жалобы, конечно, прежде всего, связаны с вопросами трудовых отношений, с жилищными проблемами, что имеет прямое отношение, конечно, к кризису, хотя я допускаю, что там есть элемент того, что просто об институте Уполномоченного граждане понемногу узнают больше, но всё-таки кризис явно сказался на нашей работе.

Доклад этот – последний в рамках первого пятилетнего цикла моей работы в качестве Уполномоченного, поэтому тут имеются некоторые обобщающие выводы за истекший период. Будет очень хорошо, если возникнет по ним определённая общественная дискуссия, он должен быть опубликован в «Российской газете» после вручения, так что я ожидаю, что будет обсуждение и по докладу тоже, помимо этого очень важного собрания Совета.

Принцип доклада очень прост. В нём в начале содержатся те положения Конституции, которые имеют прямое отношение к гражданским правам и свободам. Затем каждая статья комментируется с точки зрения её наполнения законодательным массивом, законодательной массой, как она конкретизируется в законах. И затем, что очень важно, конкретизируется наше мнение о том, как происходит практическая реализация на уровне исполнения конституционных и законодательных положений.

У меня, естественно, нет сейчас возможности рассматривать основные содержательные моменты доклада. Хотел бы только сказать, что, конечно, ситуация с законодательным оформлением базовых положений Конституции нашей отнюдь не идеальная, но, в общем-то, рабочая, и многое сделано в законодательном плане. Но что касается практической реализации наших законов в правозащитной сфере, положение, по крайней мере в ряде очень важных моментов, благополучным никак нельзя назвать, и здесь я согласен с мнением правозащитников.

О некоторых конкретных аспектах этой проблемы говорилось сегодня, и многие другие там есть, но тематика жалоб довольно стабильная, я её не буду приводить. Я бы ограничился тем, что сказал, что главная причина этого, на мой взгляд, возникает от того, что существует избыточная острота и конфликтность между органами власти и правозащитной частью нашего общества. А причины этой конфликтности я вижу в резком дисбалансе между конституционно-законодательным массивом и государственной исполнительской злобой дня, практикой. И этот дисбаланс в целом не уменьшается – напротив, в последнее время, мне кажется, участились попытки подкорректировать законодательство под каждодневную жизнь по понятиям. И в ряде очень важных аспектов это удалось сделать, а в ряде – не удалось, и это очень хорошо.

Вот, собственно говоря, я хотел бы это и сказать, внести просто три конкретных предложения, которые являются процедурными, но, если в каком-то плане будут приняты, смогут помочь правозащитной работе в стране, потому что работа государственных правозащитников тесно связана, мы сотрудничаем друг с другом и опираемся друг на друга.

Первое предложение состоит вот в чём. Мне кажется, что следует завершить разработку законодательных аспектов функционирования института Уполномоченного [по правам человека в РФ]. На этот счёт предложения у нас имеются. По-моему, они довольно чётко и коротко сформулированы в письме, которое я хотел бы Вам, Дмитрий Анатольевич, передать.

Предложения эти вот в чём. Например, у нас не завершён процесс создания института Уполномоченного в целом, регионального и федерального. У нас, когда я заступил на работу, было 20 с лишним региональных уполномоченных. Сейчас их 49. Это большинство. Это хорошо, но плохо то, что их нет везде. Граждане нашей страны заслуживают, чтобы к защите их прав было более или менее унифицированное отношение, поэтому здесь нужны законодательные исправления.

Второе – это степень независимости региональных правозащитников. Ведь от этого зависит и общественная правозащита, общественные правозащитники на них опираются часто. А получается иногда таким образом, что просто щедринские и гоголевские ситуации возникают.

Вот недавно был назначен в одном из регионов, не буду говорить каком, но все документы у меня есть, региональный уполномоченный. Этот региональный уполномоченный 30 лет до этого работал в органах государственной безопасности на ответственных постах. Видит Бог, я понимаю, что работа эта важная и никоим образом не могу сказать, что этот человек плохой. По-моему, это симпатичный человек, я даже его один раз видел уже. Но всё-таки в лесу должны быть зайцы и волки, и одни зависят от других, и нужно каким-то образом это урегулировать.

Я уважаемому моему соседу неоднократно предлагал заняться законодательной корректировкой этого дела. Он в принципе не против, но упрекает меня в том, что я хочу воссоздать вертикаль власти в вверенной мне отрасли. Видит Бог, что у меня никаких наполеоновских замыслов нет, но вы видите: возникает ситуация, когда федеральный уполномоченный не может сказать местному губернатору, что всё-таки есть какое-то понятие, что общественные правозащитники должны сказать свое слово, кто должен быть тем авторитетным человеком, который занимается этим делом. Это надо узаконить каким-то образом. Я думаю, что я прав. И я хотел бы, чтобы мы ещё раз поработали над этим.
Есть много других законодательных аспектов, у меня нет времени на них останавливаться.

Второе мое предложение – собственно, не моё, оно Ваше, Дмитрий Анатольевич. Когда мы в первый раз встретились при исполнении Вами уже Ваших обязанностей, была договорённость о том, чтобы периодически, хотя бы раз в квартал встречаться и наиболее острые аспекты правозащитных дел обсуждать в совершенно практическом плане, без прессы и так далее. Пока это не удаётся. Я прекрасно понимаю, что Ваш график – один из самых тяжёлых в мире просто-напросто. И тем не менее мне кажется, что всё-таки даже самые важнейшие вопросы, кризисные вопросы, вопросы о том, сколько кому какой олигарх должен заплатить денег, это всё очень важно, серьёзно важно, без иронии, во время кризиса. Но состояние, пульс, правозащитной работы в стране не менее важен. И я хотел бы попросить Вас учесть это обстоятельство и дать соответствующие уже практические рекомендации Вашей Администрации.

И третье мое конкретное процедурное предложение вот в чём состоит: может быть, целесообразно было бы продумать вопрос о включении Уполномоченного [по правам человека РФ] в той или иной форме в Совет Безопасности – скажем, либо в качестве члена, либо в качестве постоянно приглашённого. Тогда при рассмотрении важнейших государственных дел правозащитный элемент будет звучать, и он будет учитываться при рассмотрении этих дел, иначе всё-таки правоохранительная аргументация, правоохранительная среда сильно зажимает правозащитную в практической работе не от случая к случаю, а постоянно. Может быть, что-то лучше можно придумать, но это, по-моему, такая практическая мера.

Что же касается доклада, то было бы очень хорошо, если бы было распоряжение со стороны Президента разослать доклад, который я Вам представил, губернаторам, – это мы сами можем сделать, – а губернаторы получили бы соответствующее указание провести широкие общественные обсуждения этого доклада, особенно в тех аспектах, которые имеют прямое отношение к их регионам.

Москва, Кремль. 15 апреля 2009 года

FLB. Продолжение беседы:

Апрельская капель в Кремле. Часть 2

Апрельская капель в Кремле. Часть 3


20.04.2009



Отдел политики FLB
FLB

В начало статьи

Из досье FLB

Медведев Дмитрий Анатольевич

 - Председатель Правительства РФ, лидер партии "Единая Россия"
14.09.2017  240 мандатов из 309. «Единая Россия» получила конституционное большинство во всех заксобраниях, избранных 10 сентября
14.08.2017  Вот такая «хохлома»
14.07.2017  Есть контакт: государство поддержит российскую мультипликацию
19.04.2017  Результаты работы правительства РФ-2016
14.04.2017  «Платон» затронул черный нал
Медведев Дмитрий Анатольевич, все статьи»»

Выбор редактора

»  

В ВИМ-Авиа - двойное мошенничество


» 

А «Матильда» должна была быть совсем иной…


» 

Крым. В семье Аксеновых у каждого есть прибыльное дело


» 

У полковника МВД Дмитрия Захарченко новый эпизод


» 

В первый день проката фильма «Матильда» собрано 39 млн рублей и это не предел


» 

За что арестован главный конструктор системы информационного обеспечения МВД?


» 

Как оборонные подрядчики поссорились из-за обналички


» 

Организатор ареста Улюкаева стал советников в банке "Пересвет"


» 

Как строитель "Зенит Арены" утаил налогов на 1.3 миллиарда


» 

О гонорарах участников политических ток-шоу на ТВ


» 

Наш твиттер


Контекст

»

Национальный чемпионат WorldSkills Hi-Tech 2017 проходит в Екатеринбурге


Саймон Бартли, президент международного движения WorldSkills International: «WorldSkills – это не только соревнования, это целая среда: компетенции, навыки, умения, карьера и глобальное международное сотрудничество».

»

«Ночь искусств» объединила Россию


Сотни тысяч людей по всей стране не спали в эту ночь, которая объединила их с искусством и между собой. Впервые пятая, юбилейная «Ночь искусств» прошла по всей стране. О некоторых событиях ночи – на страницах FLB.ru

»

В Манеже показывают технологическое будущее России


В центральном выставочном зале «Манеж» начала работу выставка «Россия, устремлённая в будущее». Крупнейшие компании страны и российские стартапы представят своё видение - как будет меняться Россия на протяжении последующих нескольких десятилетий.

»

Исторический парк «Россия – Моя история» открыт в День народного единства в Нижнем Новгороде


Епископ Тихон (Шевкунов): «Большая честь и большая ответственность, что выставка «Россия – Моя история» в Нижнем Новгороде размещена в одном из самых красивых зданий в России».

»

Проект «Жить» запустил новое социальное видео о доброте в День народного единства


Игорь Матвиенко, композитор: «Смысл нашего проекта — напомнить людям, что в минуты отчаяния и пустоты нужно найти в себе силы продолжать жить дальше».

»

Концерт в «Лужниках» в День единства. Прямая трансляция


В Москве начался концерт «Россия объединяет», посвященный Дню народного единства. Тысячи людей на стадионе. Прямая трансляция


Лицензия Минпечати ЭЛ 77-2212 от 29.12.1999 г.  FLB - зарегистрированный товарный знак.
При полном или частичном использовании материалов ссылка на "FLB.Ru" обязательна. ©1999-2017
RSS версия